Рыбка в клетке

– На тихом часе. Сейчас половина второго, с часу до четырех мы устраиваем тихий час, чтобы постояльцы могли отдохнуть и набраться сил. А вообще распорядок дня такой: в семь утра – подъем, зарядка, имеется тренажерный зал и некоторое оборудование. В восемь завтрак, те из постояльцев, которые изъявляют желание себя чем-то занять, – а таких большинство, – работают в саду или огороде. Вы, наверное, уже видели снаружи. Мы стараемся все основное выращивать сами, если чего-то не хватает – закупаем у сельских жителей или в городе. Помимо сада и огорода, есть швейная мастерская, несложные вещи тоже шьем сами. Да, еще держим кур, поэтому у нас всегда свежие яйца, молоко заказываем у местных. В одиннадцать – полдник, в час – обед. После обеда три дневных часа отводится на отдых. Мы крайне не рекомендуем своим постояльцам проводить его на улице, потому что на это время приходится самый пик солнечной активности, а у многих наших постояльцев проблемы с сердцем. В пять часов устраивается небольшой перекус, и наконец, в семь – ужин. В перерывах между пищей можно смотреть телевизор, читать, у нас довольно большой выбор литературы, мы заключили договор с городской библиотекой. Проводим шахматные турниры, танцевальные вечера, играем в настольный теннис, есть качели, беседки. Наши рукодельницы вышивают, выращивают цветы, шьют вещи и игрушки для детского дома. У нас даже есть искусственный пруд. На его сооружение ушло два месяца, но уверяю вас, результат того стоил. Местные жители очень помогают, они, кстати, у нас работают. Наши постояльцы с ними сдружились, ходят к ним в гости, даже совместные концерты ставят. Мы не требуем, чтобы они сидели в пределах этого места, вы заметили, что калитка закрыта условно – мы следим, чтобы сельская живность не проникла за территорию и не поела урожай. Мы не хотим, чтобы наши постояльцы думали, что сидят здесь взаперти, однако это не значит, что нас не беспокоит их безопасность. Вышедших за пределы дома всегда кто-то сопровождает, вечером обход, проводится перекличка. У нас еще не было такого, чтобы кого-то не досчитались. Некоторые могут заночевать у знакомых в селе, предварительно поставив нас в известность. Проверки всегда оставались нами довольны, серьезных замечаний нет, мелкие исправляем тут же. Раз в пару месяцев к нам приезжают волонтеры узнать как дела, не нужно ли что-то. Вот, в общем, все, что могу вам рассказать. Если вы дождетесь моего мужа, он расскажет вам более подробно, с какими организациями мы сотрудничаем. Может быть, у вас есть какие-то вопросы?

– Это не похоже на дом престарелых. Скорее, просто на дом.

– Спасибо, мы старались создать уют, чтобы все чувствовали себя комфортно, чтобы не было ничего казенного. Льщу себя надеждой, что нам это удалось.

– А я могу поговорить с постояльцами? Или это запрещено?

– Ну что вы, мы не запрещаем общение. Только боюсь, до окончания тихого часа еще два с половиной часа. Если вы согласны подождать… Хотя, знаете, можно поговорить с Егором Тихонычем. Он несколько недолюбливает правила, поэтому в это время его всегда можно найти у пруда. Это за главным корпусом, сразу направо.

Возвращаю свое тело самому пику солнечной активности. Заворачиваю за угол. Недоумеваю, почему мне, постороннему, так легко разрешили передвигаться по территории дома, да еще без сопровождения, однако недолго – практически тут же ловлю на себе внимательные глаза с первого этажа. Все-таки наблюдают. Оно и правильно.

Обычный пруд. На шершавой поверхности маленькими корабликами раскачиваются листья и лепестки. Дно выложено некрупными чистыми камнями, глубина – не более полутора метров. Берега плавные, не резкие и не обрывистые, на одном из них мрачно сидит старик.

– По виду и не скажешь, что пруд искусственный, выглядит так вполне натурально. Здорово над ним поработали.

– А ты что же, здесь стояла, пока они работали?

– Нет.

– Вот и молчи, коли нет.

– Но я же вижу результат. Если результат хороший, значит, поработали на славу, если плохой – работали спустя рукава. Что, скажете, что пруд плохой?

– А что в нем хорошего?

– А что в нем плохого?

– А что может быть хорошего в дырке с водой?

– Что ж вы тогда у этой дырки с водой сидите?

– Дури человеческой поражаюсь.

Мы обмениваемся злобными взглядами. Хорошее начало душевной беседы.

– Чего приперлась? Стариков с шеи скидывать?

– Чтоб вы их тут живьем загрызли? Перебьетесь.

– Тогда чего надо?

– Историю.

– Чью?

– Вашу.

– Хрен тебе, а не мою историю.

– Что, жалко биографией поделиться?

– Не для тебя ее наживал.

Когда я сюда шла, я заблаговременно его жалела – человека, который потерял все, человека, которому придется это вспомнить и пережить заново. Вот уж воистину дурость.

– Тебя кто подослал?

– «Золотая Рыбка».

– Желания выполняешь?

– Да.

– Тогда пусть вернет то, что украла.

– И что она украла?

– Не твое дело.

Вот ведь парадокс.