Рыцарь астрального образа

Почти двадцатиминутный рассказ о сексуальной разнузданности Сливки, сотворенный вдохновением Кудесникова, произвел на девушек неизгладимое впечатление. Похоже, они даже прониклись жалостью к несчастной супруге Романа. Взамен Арсений, как и ожидал, получил необходимые сведения о личной жизни Сливки в Аркадьеве. Но, главное — он теперь знал, у кого тот может скрываться.

Прощаясь, Арсений повторил приглашение посетить лучший ресторан города. Девушки обещали подумать, а телефон дали служебный. Брюнетка, которая наконец соизволила открыть инкогнито, оказалась Наташей. На том и расстались.

* * *

Если верить рассказанному девушками из «Золотого круга», у Сливки сначала была бурная любовь с Надеждой. Отношения длились около года. Затем Роман стал избегать свою пассию, буквально прятался от нее. И все это без объяснений. А потом его несколько раз видели с другой женщиной — Наташа знала ее, она работала бухгалтером на заводе, директором которого был Наташин отец. Затем кого-то из местных ребят перевели в Москву, в центральный офис, и от него — случайно! — стало известно, что Сливка вдобавок еще и женат. В общем — трагедия.

Зато Арсений выяснил, проявив не свойственные нормальным мужчинам любопытство и страсть к деталям, что коварную разлучницу зовут Людмила Панова, и даже осторожненько сумел выспросить, где примерно она живет. Остальное было делом техники.

Голодный, но относительно довольный, Кудесников возвратился в гостиницу «Дубовая роща» для короткого отдыха и обеда. Заодно следовало проведать кота, которого теперь приходилось прятать особенно тщательно. О том, чтобы погулять с ним по травке, дать ему подышать свежим воздухом, не могло быть и речи.

— Вполне возможно, что ты объявлен в розыск, — объяснил Арсений Мерседесу, вычистив его туалет. — Придется пока пожить затворником.

Кот шкуркой валялся на диване. Ему явно было по фигу, поведут его сегодня на улицу или нет — Арсений привык приписывать Мерсу свои собственные переживания.

Перед тем как отправиться на квартиру к Люде Пановой, пассии Сливки, он решил надеть свежую рубашку — на улице стояла невыносимая жара. И еще застёгивал пуговицы, когда в дверь деликатно постучали. «Марьяна, — решил Кудесников. — Пришла рыдать или умолять сходить с ней на бал в честь Дня города. Жаль, что мне не до нее, такая красота пропадает даром».

Однако на пороге стояла вовсе даже не Марьяна, а портье Николай Петрович с перевязанной головой.

— Ужас, что вышло, — сказал он вместо приветствия. Глаза его горели лихорадочным огнем, а невинные усики торчали в разные стороны, как будто он намочил их пивом и неосторожно вытер ладонью. — Вы уже все знаете? Милиция приезжала, не хухры-мухры. Я даже перепужался.

— Да, мне уже рассказали, — рассеянно ответил Кудесников, впустив его в комнату и продолжая застегивать пуговицы. — А чего вам пугаться-то, юноша? Это ж не вы драку затеяли!

— Какую драку? — искренне удивился тот. — Это когда меня по башке бутылкой треснули? Да не! Я ж не про драку говорю. Я про того типа в очках. Милиция из-за него приходила. Все вверх дном тут перевернули. До вас тоже доберутся, так и знайте. Но я про вас смолчал, честно. Вы ж мне деньги заплатили.

— Так, — сказал Кудесников, поворачиваясь к нему лицом. — Еще раз и поподробнее. Вы зачем пришли?

— За компенсацией, — быстро ответил Николай Петрович. Жадность и страх боролись в нем смертным боем. Жадность брала верх, но страх все еще взбрыкивал, придавленный коленкой товарки.

— А милиция зачем являлась? И почему это она должна до меня добраться?

— Так вы этого типа, Сливку, значит, отслеживали! Разве нет? А милиция появилась, как только опознали его.

— Кого? — тупо переспросил Арсений.

— Труп.

— Чей труп?

— Сливкинский, — поспешно ответил портье. — Его сегодня утром в реке нашли. А вы разве не знали?

Кудесников попятился и сел на диван, опасаясь, что ноги его подведут. Сливка мертв! Новость сразила его наповал, и он так растерялся, что никак не мог придумать подходящие случаю слова.

Николай Петрович тем временем продолжал маяться у двери.

— Так вы не знали, да? — не сумев скрыть любопытства, переспросил он.

— Сливка сам утонул? — задал собственный вопрос Арсений.

Раз здесь была милиция, юнец мог услышать что-нибудь, не предназначавшееся для ушей простых смертных.

— Не, его ножом пырнули, а уж потом утопили, — охотно поделился информацией портье. — Да так аккуратненько пырнули, что он сразу и окочурился. Не страдал, говорят. Раз — и уже на том свете. Небось в раю сейчас. Как безвинно пострадавший. Позавидуешь!

Пожалуй, если объявить Николая Петровича шантажистом, нарушающим закон, меркантильный юноша испугается и уберется прочь. Но тогда кто запретит ему шепнуть пару слов следователям? Мало того, что Арсения с котом могут разыскивать в связи с убийством официантки из Кукулева, теперь открыто и второе уголовное дело, в котором он по уши замешан.