Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

К молчанью Омута, не знавшего движенья.
Раздвинув тихо ропщущий тростник.
Приходит Истина, роняя отраженье:
Коснулась Омута, и трепет в нём возник.
Вмиг отраженье порвано зыбями
На бликов пляшущих раздельные клочки,
– А ропщущий тростник, колеблемый волнами,
Всё шепчет, всё скорбит над Омутом Тоски.
Там стебель был один: он, хрупкий, надломившись,
Коснулся бликов, молвив: «Вижу я,
Как образ Истины, сквозь зыби опустившись,
В безвестье спит у тинистого Дна».

I. Душа и книга

На библиотечной полке одной книгой стало больше: это оттого, что в мире одной жизнью стало меньше. -

Я осыпаюсь белыми страницами,
Я облетаю лепестками слов.
Как ночь июльская звездами-летавицами,
Душа исчерчена зигзагным лётом снов.

Над бегом строк, склоняясь, молча никну я:

Меня оденут в буквенный налёт,
И ляжет жизнь под чёрный переплёт.
Полу-душа и полу-книга… – никну я.

Обряд свершён: завит навек я в строки,

Меж фолиантов мудрых погребён.
Роняя пыль, крылами веет Сон.
Обряд свершён: навек завит я в строки.

И дни идут. – Под слоем книжной пыли

Душе, в паучьих нитях, должно ждать, —
Чтоб переплёт истлевший вновь раскрыли
И дали Истине молитву прошептать.

Ты улыбаешься, мыслитель дней грядущих:

Поблек-отцвёл мой стиль, и мысль моя тщетна.
Нам не было дано, как Вам, коснуться Дна:
Отмыслив, смыты мы все плеском дней бегущих.

– Но ты простишь, Грядущий, и поймёшь.

Ты тоже в книге траурной уснёшь.
И ты не человек: завейся в нити строк.
Сон Метафизиков божественно глубок.

II. Нирвана

«Жить в мире, но не быть миром» – таково правило, которому учили всегда наши старые rischi.

Joga-Jutra

Сорок дней не вкушал ни питья он, ни пищи,
Над бессонностью мысли свой Дух наклоня.
Круг очерчен: и созвав слепцов всех и нищих,
Роздал им Он овитое тайнами «Я».

И когда с криком Душу слепцы поделили,

И звезда расточилася звёздною пылью[150] —
Распластала Нирвана два чёрных крыла:
И не стало ни Бога, ни блага, ни зла.

III. Перелёт

Метафизики – птицы, питающиеся туманом.

Д. Дидро

Туман крылами рассекая,
К потусторонним берегам
Метафизическая стая,
Покинув «здесь», взлетает к «там».

Здесь осень: шелест слов опавших

Желтеет, свеян в переплёт,
А стая, крылья распластавши,
Свершает в высях перелёт.

Вперёд, вперёд. Но к взмахам крыльев

Туман прилип: туман кругом.
И вот… последние усилья
Колеблют слабнущим крылом.

И первый пал, круг описавши

Над морем, в волн немолчных звон,
Но донеслося к отлетавшим
Из чёрных зыбей: άπειρον.[151]

Эпитафия себе