Читаем Рыцарь мечты полностью

Девушка положила узкую прохладную ладонь ему на лоб.

– Очнись, Тангейзер, очнись! – проговорила она. – Мы – одни! Очнись, пока не вернулась королева.

Тангейзер с изумлением смотрел на девушку, еще не понимая, кто перед ним.

– Ты живая? – спросил он дрогнувшим голосом. – Кто ты?

– Я – Элиза. Я жила в маленьком городке, там, на холме, – проговорила девушка. Голос ее был певуч и нежен. – Теперь я такая же пленница королевы Венеры, как и ты.

– Да, мы пленники, это ты верно сказала! – воскликнул Тангейзер. – Не знаю, сколько дней я пробыл в этом прекрасном гроте. Но я всей душой стремлюсь вернуться в мир простых людей, таких, как я, близких моему сердцу.

– Я – тоже. Бежать отсюда! Скорее, пока не вернулась наша прекрасная повелительница! – торопливо проговорила Элиза. – Как давно я здесь, мне тоже неведомо. Время остановилось. Но тоска по живому миру губит меня. Мне страшно. Я забыла все молитвы, имена святых. Если я хочу перекреститься, рука наливается каменной тяжестью, и я не могу ее поднять. Бежим отсюда, бежим!

Девушка прислушалась к чему-то и вдруг горестно воскликнула:

– Поздно, поздно! Стены грота запели. Значит, королева близко!

В тот же миг посреди зала появилась Венера во всем блеске своей красоты.

Элиза в ужасе прижалась к Тангейзеру.

– A-а, мои людишки, мои милые гости! – ласково проговорила Венера. Но скрытый гнев, как отдаленный гром, слышался в ее голосе. – Жалкие твари! Вот что вы задумали! Как будто из моего царства так просто убежать!

Тангейзер схватился за меч.

– Опомнись, рыцарь! Ты забыл: я бессмертна! – рассмеялась Венера. Ее смех превратился в цветы, и они рассыпались по всему полу. – Твой меч пройдет сквозь меня, как сквозь облачко, не причинив мне ни малейшего вреда. И это твоя благодарность за то, что ты пробыл у меня в гостях целых семь лет?

– Семь лет?! – в ужасе воскликнул Тангейзер. – Быть не может!

– Да, это так. Сейчас я поцелую тебя, и ты навсегда забудешь тот ничтожный мир, куда ты сейчас стремишься. Сны больше не будут мучать тебя, потому что я стерла твои воспоминания о людях.

Венера сделала шаг к Тангейзеру, губы ее налились жидким огнем. Но Тангейзер отступил, закрывая собой Элизу.

Венера презрительно оглядела девушку.

– А ты, моя крошка, видно, совсем потеряла голову? Похоже, что ты забыла, где жила до того, как попала в мой прекрасный грот. Ты была служанкой на грязном постоялом дворе. Изможденная, еле живая, вся пропахшая гусиным жиром, ты разносила глиняные миски с похлебкой. Пьяные мужланы хватали тебя липкими руками, стараясь затащить в темный уголок, да еще бранились, что ты тощая как щепка. Я обещала тебе сладкую жизнь без забот и страха. И главное, главное, я подарила тебе вечную молодость и сдержала свое слово. Знаешь ли ты, что прожила здесь, у меня в гроте, триста лет?

– Триста лет?! – в отчаянии вскрикнула Элиза.

Она смертельно побледнела.

– Ну что, маленькая дурочка с кроткими глазами, останешься у меня? – уже уверенно усмехнулась Венера. – Здесь время покорно спит на пороге моего грота. А там… Люди умирают, как трава под косой.

– О боже! – Голос Элизы зазвенел. – Пусть так… Я согласна на все, лишь бы снова услышать звон церковных колоколов!

Лицо королевы Венеры вспыхнуло, но что-то ужасное и жестокое было теперь в ее красоте.

– Бежим! – в нетерпении воскликнул Тангейзер, хватая Элизу за руку. – Сейчас она не властна над нами.

Они бросились к железной двери.

– Жалкие людишки! Вы пришли сюда добровольно, и потому я не могу удержать вас. Но вы еще пожалеете! – гневно крикнула вслед Венера.

Однако Тангейзер уже не слышал ее. Какое счастье: железная дверь открыта! Держась за руки, рыцарь и девушка успели проскользнуть, пока дверь не захлопнулась.

Они вбежали в пустой Погибельный зал. Нестерпимый ужас охватил Тангейзера. Элиза вскрикнула и, не выдержав, без чувств упала на холодный пол. Тангейзер подхватил ее на руки и бросился к открытой двери грота.

Ветер засвистел и завыл. Прижимая к груди легкую, хрупкую Элизу, борясь с порывами ветра, которые грозили сбить его с ног, Тангейзер миновал и этот грот.

Стая волков преградила им путь. Но это были только призраки, и Тангейзер без труда проходил через их воздушные тела, слыша за собой тоскливый вой и щелканье зубов.

Наконец в высоком проеме Тангейзер увидел цветущую поляну. Еще никогда с такой радостью он не смотрел на шелковистую траву и рассыпанные по ней мелкие цветы.

Стоило рыцарю перешагнуть мраморный порог, как каменный Экхарт Верный ожил и бросился ему навстречу.

– Я снова жив! – вне себя от радости крикнул он. – Потрогай меня, я снова живой и теплый!

Его конь тряхнул гривой и в три прыжка догнал хозяина.

Тангейзер бережно положил Элизу на мягкую траву и обнял Экхарта Верного.

Элиза открыла глаза и в первый раз улыбнулась. Она, не отрываясь, глядела в бездонное голубое небо, а ее рука с нежностью гладила свежую траву.

Откуда-то издалека донеслись звучные удары церковного колокола.

Элиза перекрестилась. Казалось, свет потоками льется с ее лица.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школьная библиотека (Детская литература)

Возмездие
Возмездие

Музыка Блока, родившаяся на рубеже двух эпох, вобрала в себя и приятие страшного мира с его мученьями и гибелью, и зачарованность странным миром, «закутанным в цветной туман». С нею явились неизбывная отзывчивость и небывалая ответственность поэта, восприимчивость к мировой боли, предвосхищение катастрофы, предчувствие неизбежного возмездия. Александр Блок — откровение для многих читательских поколений.«Самое удобное измерять наш символизм градусами поэзии Блока. Это живая ртуть, у него и тепло и холодно, а там всегда жарко. Блок развивался нормально — из мальчика, начитавшегося Соловьева и Фета, он стал русским романтиком, умудренным германскими и английскими братьями, и, наконец, русским поэтом, который осуществил заветную мечту Пушкина — в просвещении стать с веком наравне.Блоком мы измеряли прошлое, как землемер разграфляет тонкой сеткой на участки необозримые поля. Через Блока мы видели и Пушкина, и Гете, и Боратынского, и Новалиса, но в новом порядке, ибо все они предстали нам как притоки несущейся вдаль русской поэзии, единой и не оскудевающей в вечном движении.»Осип Мандельштам

Александр Александрович Блок , Александр Блок

Кино / Проза / Русская классическая проза / Прочее / Современная проза

Похожие книги

10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Красная армия. Парад побед и поражений
Красная армия. Парад побед и поражений

В своей книге выдающийся мыслитель современной России исследует различные проблемы истории Рабоче-Крестьянской Красной Армии – как общие, вроде применявшейся военной доктрины, так и частные.Кто провоцировал столкновение СССР с Финляндией в 1939 году и кто в действительности был организатором операций РККА в Великой Отечественной войне? Как родилась концепция «блицкрига» и каковы подлинные причины наших неудач в первые месяцы боевых действий? Что игнорируют историки, сравнивающие боеспособность РККА и царской армии, и что советская цензура убрала из воспоминаний маршала Рокоссовского?Большое внимание в книге уделено также разоблачению мифов геббельсовской пропаганды о невероятных «успехах» гитлеровских лётчиков и танкистов, а также подробному рассмотрению лжи о взятии в плен Якова Иосифовича Джугашвили – сына Верховного Главнокомандующего Вооружённых сил СССР И. В. Сталина.

Юрий Игнатьевич Мухин

Публицистика
Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей
Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей

Вам предстоит знакомство с историей Гатчины, самым большим на сегодня населенным пунктом Ленинградской области, ее важным культурным, спортивным и промышленным центром. Гатчина на девяносто лет моложе Северной столицы, но, с другой стороны, старше на двести лет! Эта двойственность наложила в итоге неизгладимый отпечаток на весь город, захватив в свою мистическую круговерть не только архитектуру дворцов и парков, но и истории жизни их обитателей. Неповторимый облик города все время менялся. Сколько было построено за двести лет на земле у озерца Хотчино и сколько утрачено за беспокойный XX век… Город менял имена — то Троцк, то Красногвардейск, но оставался все той же Гатчиной, храня истории жизни и прекрасных дел многих поколений гатчинцев. Они основали, построили и прославили этот город, оставив его нам, потомкам, чтобы мы не только сохранили, но и приумножили его красоту.

Андрей Юрьевич Гусаров

Публицистика
Набоков о Набокове и прочем.  Рецензии, эссе
Набоков о Набокове и прочем. Рецензии, эссе

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Публицистика / Документальное