Рыцарь Теней

Он налил в кубок вина и предложил его Джасре. Она с улыбкой приняла.

— Ты смотрел слишком давно, — сказал Мандор. — Были еще смерти.

— В самом деле? Много?

— За Хаос, — сказала Джасра, поднимая кубок. — Пусть он вечно пребудет в волнении.

— За Хаос, — ответил Мандор, поднимая свой.

— Хаос, — эхом откликнулся я, мы сдвинули кубки и выпили.

Неожиданно на меня обрушилась целая гамма восхитительных ароматов. Повернувшись, я увидел, что стол теперь ломится от поданных яств. Джасра повернулась в тот же самый момент, и Мандор шагнул вперед, жестом повелевая креслам приглашающе отодвинуться от стола.

— Пожалуйста, рассаживайтесь и позвольте мне поухаживать за вами, — сказал он.

Мы сели, и это было не просто хорошо. Прошло несколько минут, а кроме комплиментов супу ничего сказано не было. Делать первый ход в гамбите этого разговора мне не хотелось, хотя и пришло в голову, что другие тоже испытывают нечто похожее.

Наконец Джасра кашлянула, и мы с Мандором посмотрели на нее. Я был удивлен тем, что она, казалось, слегка нервничала.

— Итак, как дела в Хаосе? — спросила она.

— На данный момент хаотичны, — ответил Мандор, — но не шуточны. — Он подумал мгновение и добавил: — Политика.

Джасра медленно кивнула, как бы взвешивая, спрашивать ли о подробностях, которые он, по всей видимости, не имел желания разглашать, потом решила, что не стоит, и повернулась ко мне.

— Как неудачно, что мне не представилась возможность осмотреть достопримечательности, пока я была в Янтаре, — сказала она, — хотя из того, что ты рассказывал, жизнь там, похоже, тоже несколько хаотична.

Я кивнул.

— Хорошо, что убрался Далт, — сказал я, — если ты это имеешь в виду. Но он никогда не был реальной угрозой, просто назойливый тип. Говоря о…

— Давай не будем, — перебила Джасра, приятно улыбаясь. — Я имела в виду совсем иное.

Я улыбнулся в ответ.

— Да, я и забыл. Ты не из его поклонниц, — сказал я.

— Это не так, — ответила она. — И от него может быть польза. Это просто… — Джасра вздохнула, — …политика, — закончила она.

Мандор рассмеялся, и мы присоединились к нему. Плохо, что мне не пришло в голову направить течение разговора на Янтарь. А сейчас уже поздно.

— Недавно я купил картину, — сказал я, — Полли Джексон. «Красный «шеви» 57-го года выпуска». Картина мне страшно нравится. Сейчас она хранится в Сан-Франциско. Ринальдо она нравится тоже.

Джасра кивнула, глядя в окно.

— Вы оба всегда заходили то в одну, то в другую галереи, — сказала она. — Он и меня тоже вечно таскал по ним. Я всегда считала, что у него хороший вкус. Талантом не блещет, но вкус хороший.

— Что ты подразумеваешь под «талантом»?

— Он хороший рисовальщик, но картины его не слишком интересны.

Я поднял эту тему, преследуя определенную цель, но совсем не по тому поводу, о чем пошла речь. Однако меня так очаровала эта сторона неизвестных талантов Льюка, о которой я никогда не знал, что я решил поддержать разговор на эту тему.

— Картины? Я никогда не знал, что он писал картины.

— Он много раз пытался, но никогда никому не показывал их, потому что они были не слишком хороши.

— Тогда как о них узнала ты?

— Я время от времени наведываюсь в его квартиру.

— Когда его нет рядом?

— Разумеется. Привилегия матери.

Меня передернуло. И я вновь подумал о той пылающей женщине в Кроличьей Норе. Но мне не хотелось говорить о своих чувствах и портить плавное течение беседы, особенно теперь, когда Джасра разговорилась. Я решил вернуться к тому, из-за чего завел весь разговор.

— С этим как-нибудь связано то, что он встретил Виктора Мелмана? — спросил я.

Джасра некоторое время изучала меня из-под приспущенных век, затем кивнула и доела свой суп.

— Да, — сказала она потом, отложив в сторону ложку. — Ринальдо брал у него уроки. Ему понравились кое-какие картины Мелмана, и Ринальдо разыскал его. Возможно, даже купил что-то. Не знаю. Но в какой-то момент он упомянул о своей собственной работе, и Виктор попросил показать ее. Он сказал Ринальдо, что ему понравилось и он думает, что сможет научить его некоторым полезным художественным приемам.

Джасра подняла свой кубок и, вдохнув аромат вина, отпила несколько глотков, а затем перевела взгляд на горы.

Я уже намеревался как-то подтолкнуть ее в надежде на продолжение, когда она засмеялась. Я подождал.

— Настоящий говнюк, — сказала она затем. — Но талантливый. Отдаю ему должное.

— Э-э, что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Некоторое время спустя он заговорил о развитии личной силы, прибегая ко всяким недомолвкам, с которыми так любят играть полупосвященные. Он хотел дать понять Ринальдо, что является довольно сильным оккультистом. Затем начал намекать, что мог бы передать свои знания подходящему человеку.

Джасра вновь засмеялась. Я сам хихикнул при мысли об этом дрессированном тюлене, обратившемся в подобной манере к подлинному мастеру.