Рыцарь в сияющих доспехах

Всю дорогу до Академического квартала Коллингейм молчал. Тайни старалась сидеть тихо и не мешать ему думать, а потом и вовсе заснула. Когда она открыла глаза, аэрокар начал снижение возле исследовательского центра. Неподалеку от входа стоял Вик. Алекс сразу подобрался. Роул приготовилась к худшему, но Майер вел себя на удивление цивилизовано. Хотя не упускал возможности продемонстрировать собственное превосходство и заявить права на самку. Коллингейм отвечал ему той же монетой — по мере сил. Противно, но лучше мордобоя. В принципе, Виктора можно понять. Для него детектив застрял где-то на уровне между австралопитеком и неандертальцем. Обидно, наверное, что тебе предпочли дремучего дикаря. Но Тайни за свой выбор извиняться не собиралась.

Обнаруженная Майером информация о "нирване" настораживала. Разумеется, Роул даже мысли не допускала, что кто-то из группы мог подсесть на наркотики. Но выходило, что китиарцы каким-то образом пересеклись с местным наркосиндикатом. Это вам не секретарша-одиночка. Серьезный противник. Все известные Тайни факты укладывались в новую версию. Ситуация была достаточно серьезной, чтобы Эмиль запросил помощи. Убийство Бродски, которое никак не вязалось с Майером в роли главного злодея, обрело смысл. И даже способ убийства Оуэна в новом ракурсе находил объяснение. Непонятно только, чем Эмиль и его коллеги так не угодили наркоторговцам.

— Тайни, уделишь мне время, после того, как вы здесь закончите? — прервал размышления девушки Виктор.

По его тону можно было бы подумать, что он заигрывал. Но цепкий взгляд китиарца не оставлял выбора. И рядом с Виком, и рядом с Алексом девушка чувствовала себя слабой и беззащитной. Но если атованец вызывал ощущение защищенности, то китиарец — опасности. Однако Виктор, используя свои таланты, был способен вычислить верхушку наркоторговцев. Разумеется, "знать похитителей" не равно "освободить похищенных". Но уже половина дела.

— Хорошо, — согласилась Тайни. — Я сообщу, когда освобожусь.

— Не стоит беспокоиться, — с усмешкой сообщил Майер. — И вот что, Тай: ты глазки притуши. У тебя всё-таки брата похитили.

Слова бывшего любовника обожгли как пощечина, особенно отрезвляющая на контрасте с его ласковым жестом. С кончиков пальцев Виктора стекала такая ярость, что Роул с трудом сдержала дрожь.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно констатировал он и, прежде чем удалиться, бросил через плечо: — Увидимся, детектив.

После его ухода изменилось всё. Внутреннее состояние Тайни. Поведение Алекса. Коллингейм итак не был образцом открытости и доброжелательности, а теперь его словно окунули головой в ведро, полное льда. Лицо детектива будто подернулось изнутри изморозью. Ровно до того момента, когда лифт распахнулся на административном этаже исследовательского центра. Острые углы сурового лица поплыли, как снежок под весенним солнышком, а глаза блеснули маслом. Роул проследила за его взглядом. Посреди коридора стояла блондинистая фифа и хлопала ресницами так, будто собиралась с их помощью взлететь. В мире не существует женщин, которым хотя бы раз в жизни подобные неземные существа не перебегали бы дорогу. Всем своим видом блондинка умоляла: "Возьми меня! Сейчас!" Причем, призыв не имел адресной привязки. Сгодился бы любой. Но лучше тот, кто побогаче. У Тайни просто руки опустились. А с чего она взяла, что Коллингейм какой-то особенный? Что между ними что-то есть? Она просто подвернулась под руку — и не только — в удобный момент. Блондинка — это круче, но и брюнетка для разминки сойдет. Детектив напоминал кобеля в стойке, ожидающего команды хозяйки: "Апорт!"

Появившийся из дверей пожилой мужчина в компенсационных очках был знаком. Джозеф Фит. Он разогнал собачью свадьбу и пригласил гостей в свой кабинет. Заработанные баллы уважения развеялись как по мановению волшебной палочки, стоило профессору произнести первую фразу:

— Мисс Роул, примите мои соболезнования.

Он уже похоронил Эмиля. Будто для того, чтобы окончательно добить, старик потрепал Роул по плечу. Тайни ненавидела, когда ее касались неприятные люди.

— Мистер Фит. — Она вырвала плечо. — Мне кажется, время соболезнований не пришло.

— Как скажете. — Профессор будто не заметил ее реакции. Он огладил свою бородку, демонстрируя контроль над ситуацией, и обратился к Коллингейму. — Детектив, есть какой-то прогресс? Мы все обеспокоены.

Это "обеспокоены" прямо кричало: "Я вру! Я вру!" Уверенное превосходство, которое излучал Фит, никак не вязалось со словом "беспокойство".

Алекс словно ждал, когда ему дадут слово и, как ученик на уроке, бодро отрапортовал:

— У нас есть одна зацепка. Вы не замечали за Оуэном Бродски в последнее время неадекватного поведения? — спрашивал он, словно советовался со старшим товарищем. — Может, резкие перепады настроения? Признаки депрессии?

— Алекс, на что ты намекаешь?!

Меньше всего Тайни ожидала, что детектив интерпретирует слова Майера под таким углом.