Рыцарь в сияющих доспехах

— Мистер Коллингейм, я правильно понимаю, что вы подозреваете Оуэна в приеме наркотических средств? — Теперь мимика Фита, его тон и слова соответствовали друг другу. Он вроде как возмущался, и сам восхищался собственным благородным порывом. — Как я уже говорил, я мало общался с китиарской исследовательской группой. Но вынужден согласиться с мисс Роул: мне кажется, вы ищете не там.

— У вас есть версия? — спросил Алекс, выражая интерес.

— О-о, — Фит продолжал строить из себя добродушного дедушку, — если вам нужны версии — просто включите галовизор.

По лицу профессора читалось, что он уже сказал всё, что хотел. Но Коллингейм еще не удовлетворился.

— А вы суровы с подчиненными, — произнес он, явно намекая на недавнюю сцену.

— Это внутренние дела. — Фит не горел желанием их обсуждать.

— Говорят, до недавнего времени мисс Вуд была вашей правой рукой, любимой ученицей, — сообщил Алекс.

Кто бы мог подумать.

— Да, — не стал спорить профессор. — Увы, даже вполне разумные девушки порой верят в сказки про Звездных Принцев. Вы же понимаете, мой юный друг, Китиара окутана ореолом таинственности. Я пытался объяснить девочке, что у нее нет шансов. Прошу прощения, мисс Роул.

Тайни кивнула. Ситуация, участницей которой она стала на Камелоте, не была единичной. Обычаи и культура ее родной планеты были малоизвестны. Волшебное слово "матриархат" каждый толковал в меру своей фантазии. Девицам с периферийных планет за ним виделись мужские гаремы, где им прислуживают послушные Звездные Принцы. Охомутай китиарца и живи себе безбедно. Наивные девушки забывали о том, что власть — прежде всего ответственность. Но это нормально. Об этой мелочи в Союзе многие забывали. Включая облеченных властью. Тайни легко могла представить, что барышня Вуд вцепилась в Эмиля. Он был блестящей партией даже для Китиары. Но допустить, что брат повелся на сомнительные прелести блондинки, Роул не могла.

— Но Даниэла прямо голову потеряла, — продолжал Фит. — Вместо того чтобы заниматься делом, она часами просиживала возле комма и просматривала интервью, любительские записи, галографии…

И это Тайни могла поверить. Не в большую и чистую любовь Даниэлы. Такие умеют любить только себя. Скорее, девушка изучала потенциальную жертву.

— Я был вынужден принять дисциплинарные меры, — закончил атованец. В голосе слышалось недовольство. Возможно, негативное отношение к китиарцам с его стороны было спровоцировано именно этим конфликтом? Может, он сам имел виды на девицу?

— Вы всерьез считаете, что у Даниэлы не было шансов? — удивился Алекс. — Она… весьма привлекательная девушка.

Острая игла впилась в сердце Тайни. Она же всё про Коллингейма решила. Между ними всего лишь физиология. Инстинкты и рефлексы, напомнила она себе. Но игла никуда не делась.

— И к тому же единственная наследница, — добавил Фит.

Неожиданно. Богатенькая наследница подобного типа должна проводить время на Парадизах, измываясь над очередным поклонником. А не грызть гранит научных трактатов. Что-то в этом уравнении было лишним: либо правая рука местного светила медицины, либо богатая блондинка.

— Мистер Вуд не разрешал дочери покидать планету даже для развлекательной поездки, — продолжил профессор.

Возможно, она подалась в науку в пику отцу? Многие женщины действовали по принципу: "Назло капитану межзвездного корабля возьму билет и никуда не полечу".

— И понятно, что китиарец с такой фамилией ни за что бы ни остался на Атоване, — подвел итог ученый.

Тут Тайни не согласилась. Эмиль — романтик. Он способен на широкие жесты во имя великих целей. Если бы он увидел Великую Цель здесь, ему было бы плевать на то, что это периферийная планета без будущего. Но спорить с профессором Роул не собиралась.

— То есть романа у них не вышло? — уточнил детектив.

В его тоне проскользнуло еле заметное недоверие.

— Даниэла крутилась вокруг ребят, но, насколько мне известно, подручные мистера Вуда обрисовали молодому человеку ситуацию. Он сделал выводы.

На лице Коллингейма мелькнуло удовлетворение, будто эта фраза что-то ему объяснила. Детектив тоже сделал выводы, и они не совпали с мнением профессора. С мнением Тайни, скорее всего, тоже.

— Большое спасибо за информацию, — Алекс поднялся.

— Не за что. Жаль, что ничем не смог помочь, — произнес Фит, тоже встал и протянул руку для прощания. — Время идет. Я читал, что чем больше времени проходит с момента похищения, тем меньше шансов найти пропавших живыми…

С каждым словом пружина бешенства, взведенная Майером, подкрученная Даниэлой Вуд и затянутая первыми фразами профессора, сжималась всё сильнее. Чтобы не сорваться, Тайни потребовался весь ее самоконтроль.

— У нас на Китиаре говорят: "Пока в сердце есть надежда, не хорони близких…"

— Мы делаем всё, что в наших силах, — вмешался Коллингейм и вытащил Тайни за руку, помогая ей удержать окончание поговорки на кончике языка.