Рыцари-госпитальеры в Иерусалиме и на Кипре. Становление и развитие могущественного военно-религиозного ордена

Однако на власть магистра не посягали вплоть до 70-х гг. XIII в. Несомненно, что их личная власть усилилась во второй половине XIII в. Мы уже видели, что орденский обычай позволял брату требовать суда капитула, если распоряжение магистра казалось ему незаконным. Когда появился подобный обычай, сказать трудно. Но он нашел отражение в первом статуте, принятом Генеральным капитулом в 1206 г. В это же самое время было принято решение о проведении проверок деятельности магистра на предмет превышения им властных полномочий. Однако в 1265 г. Генеральный капитул под председательством Гуго де Ревеля постановил, что если магистр отдаст какой-либо приказ брату в Европе и тот попросит высказать свое мнение о нем компаньонов магистра или потребует судебного разбирательства, то в таком случае его принудят прибыть на Восток и сложить с себя сутану. Он сможет снова надеть монашеское облачение, если смиренно попросит о прощении. Этот статут делал фактически невозможным подвергнуть сомнению приказ магистра, в противном случае это привело бы к подаче жалобы на брата в суд при магистре. Статут был отражением концепции об абсолютной власти магистра, с которой было покончено в 1299 г., и сделано это было руками конвентуальных бейлифов. Сила магистров росла в годы молчания, которые последовали за принятием статутов 1206 г.; но послание Конвента 1296 г. заставляет думать, что авторитаризм был относительно недавним явлением. Конвентуальные бейлифы жаловались, что Одон де Пен и его предшественники поступали антиконституционно, не обращая внимания на статуты и указы. Братьев отзывали на Восток без консультаций с Конвентом, распоряжения, зачастую бессмысленные и произвольные, противоречили друг другу. Магистры не настаивали на обязательном выполнении статутов Генерального капитула. Приоров вызывали вскоре после их назначения, и без их ведома отдавались распоряжения их подчиненным. Более того, участились случаи коррупции. На приорства смотрели как на магистерские коменды, что означало, что их доходы шли только магистру. Многие дома и коменды находились непосредственно в ведении магистров ради получения с них доходов для личных нужд. С приорств требовали уплаты дополнительных налогов и вассальной дани, что поставило их на грань разорения. Магистры забирали себе то, что по праву принадлежало капитулярным бейлифам, и они были расточительны в своих тратах ради достижения временной славы. По-видимому, Гуго де Ревель был первым из целого ряда волевых и самодержавных магистров.

Однако было бы ошибочным полагать, что на своем пути к власти они не встречали никаких препятствий. В одном очень важном аспекте Конвенту удалось ограничить магистрам свободу действий. Мы уже упоминали о свинцовой висячей печати магистра, которая первоначально была печатью Госпиталя. Но с 1239 г. Конвент начал пользоваться своей печатью. Позднее на ее лицевой стороне появилось изображение магистра и бейлифов в молитвенном предстоянии кресту, а обратная сторона выглядела точно так же, как и обратная сторона свинцовой печати магистра. Однако вполне возможно, что уникальная печать на документе 1221 г. была той самой оригинальной печатью Конвента. На ее лицевой стороне был изображен Пасхальный Агнец, несущий Крест и Хоругвь с надписью Sigillum S. Johannis, по окружности. На обратной – тщательно прорисованный Крест с надписью Hospitalis IHRXM. Генеральный капитул 1278 г. одним росчерком пера лишил печать магистра юридической силы. Его решение придало законную силу печати Конвента, которой должны были скрепляться все документы дарений, продаж, все виды обязательств, компромиссные соглашения должника с кредитором, акты о смене собственника и доверенности. Печать должна была храниться у казначея, но магистр и Конвент могли ею пользоваться только совместно. Генеральный капитул 1302 г. пошел еще дальше, приняв постановление, что скреплять документ печатью можно будет только в присутствии писаря Конвента, Главного командора, маршала, госпитальера и казначея или их заместителей и только после достижения соглашения на капитуле. В XIII в. эволюция конвентуальной печати имела место в истории многих монашеских общин. Во многом это было следствием попыток госпитальеров воспрепятствовать самовольным действиям магистра. О том же говорит и постановление Генерального капитула 1283 г. о необходимости ежемесячной ревизии казначейства в присутствии представителей конвентуальных братьев. Тем не менее эти меры были недостаточны для того, чтобы пресечь злоупотребления властных магистров.