Рыжая Соня и Врата Немедии

— И где бы ты взял столько денег, дабы осуществить подобный замысел? — Соня представила себе, как это было: человек мог только лежать пластом, харкая кровью, потеряв все, что имел, и при этом мечтая о том, как станет спасать Хайборию. Поистине, он либо совершенно безумен, либо… именно на таких людях держится мир. Впрочем, одно другого не исключает.

— Кое-какие деньги у меня были, я ведь был достаточно богат, и на пару кораблей бы хватило. А остальное, я полагал, придумаю, как раздобыть.

— Остальное — это сколько?

— В десять раз больше, для начала.

— Уж не ради ли этого ты стал охотником за сокровищами?

— Ну да… я думал, если боги все-таки даруют мне жизнь, я сумею достойно ею распорядиться.

Не удержавшись, девушка с нежностью погладила его по плечу. Она понимала, что нельзя показывать ему свою жалость. Белый Воин был слишком горд, чтобы перенести унижение сочувственных слов.

— Ты вечный мечтатель, Эльбер.

— Ты считаешь меня дураком?

— Нет. Только великие страсти способны возвести душу до великих дел. Это вовсе не глупость.

— Я рад, что ты понимаешь такие вещи. Итак, более года спустя я снова пришел в Бельверус, и первым делом отправился к Гларии.

Конечно, на сей раз я поступил не так безрассудно, как прежде, и проник в дом казначея ночью, каким-то чудом сумев остаться незамеченным.

Но когда Глария увидела меня в своих покоях… я едва узнал ее. Она вскрикнула и тут же прикрыла рот ладонью, шарахнувшись от меня, точно от призрака.

«Глария, я пришел за тобой», — воскликнул я, спеша заключить ее в объятия. Она поспешно отстранилась.

«Нет, Эльбер, — услышал я ответ, — это невозможно. Уходи… мы никогда не сможем быть вместе. Я не хочу тебя видеть. Зачем мне сдался какой-то несчастный неудачник, да еще и калека? Бойцом тебе больше не бывать, на твою игру тоже вряд ли кто снова захочет смотреть — тебя давно забыли, а что было между нами, не имеет никакого значения: поищи себе счастья в другом месте».

— Она так сказала? Неужели у этой женщины нет сердца?..

— Я не знаю, что у нее вместо сердца, но это в точности ее слова. «Да будь ты проклята, — вскричал я. — Не думаю, что ты вообще хоть когда-то была способна любить».

Через несколько дней я ступил на борт корабля, идущего к берегам Черных Королевств… а дальше тебе известно. С тех пор прошло уже больше шести лет.

Он замолчал и сел ближе к огню, вытянув длинные ноги чуть ли не до самого входа в пещеру.

— Бара, ты поспи, а я посторожу.

Не хочет, чтобы я видела, как он страдает, подумала девушка.

Воспоминания пробудили в нем, казалось бы, забытую боль.

Действительно, в подобные минуты человеку лучше побыть одному…

Глава 12

С восходом солнца они покинули пещеру и двинулись дальше на северо-восток.

Соня не ошиблась: здесь, в одной из горных долин, располагалось небольшое пастушеское селение. В отличие от шумного Сухмета, его неразговорчивые и замкнутые обитатели не проявили к чужакам особого интереса, однако смотрели довольно настороженно, словно единственным вопросом, который у них возникал, был примерно следующий: «Что вам здесь нужно?»

Попытки девушки найти проводника, который согласился бы указать им кратчайший путь через горы, успехом не увенчались: селяне отворачивались и отходили в сторону, иногда недовольно ворча сквозь зубы.

— У них сейчас овцы котятся, — пояснил Эльбер, — не до нас.

— То годами ни одной души, — проговорил какой-то старик, — то разом целая толпа заявилась.

Соня переглянулась со своим спутником: ей почему-то не казалось, что они вдвоем составляют «целую толпу».

— Правда, другие — то побогаче будут, — продолжал старик, тяжело опираясь на посох и подслеповато щурясь: видно, из-за возраста он уже не мог выполнять какую-либо работу, почему и оказался единственным, у кого здесь нашлОсь время на праздные разговоры, — сразу видно, господа, а вот вы кто такие будете, не пойму.

Эльбер посмотрел на его большие, раздавленные работой руки с суставами, напоминающими коричневые наросты на древесных стволах.

— А мы кем нужно, теми и бываем, — сказал он.

Старик недоверчиво пожевал губами.

— Как это? — проскрипел он. — Что-то ты, сынок, заговариваешься. У каждого человека одно какое-то дело есть, в котором он лучше других толк знает. Я вот, к примеру, пятьдесят зим гончарный круг крутил… теперь уж — нет, все, руки — видишь? Не могу… Думал, сыновья поднимутся, продолжат мое дело, но у них к этому душа не лежит, а без души — толку не будет, радости нет потому что.

— А круг сохранился? — спросил Эльбер.

— Куда бы он подевался? Круг есть, и мастерская пока стоит, только работать некому. А тебе на что?

— Покажешь, отец?

— Ты ж не за этим сюда пришел, — усомнился старик.

— Может, как раз и за этим — кто знает! Так покажешь?

— Ну, пойдем, если такое дело.

Соня было двинулась за ними, но тут знакомый голос, который она сейчас меньше всего ожидала и хотела услышать, окликнул ее:

— Великая ах-кан!