Рыжая Соня и Врата Немедии

— Да уж. Особенно это касается короля Аргеваля, который не пропускал ни одного представления. Его душа заметно очистилась через сострадание, — усмехнулась девушка, — и благодарность за это лично тебе просто не имела границ.

— Мой отец выращивал сады, — сказал Эльбер, — и я знаю, что от того момента, когда семя падает в землю, и до того, когда на этом месте поднимется дерево, проходит большой срок. Но дело не только в этом. Я не могу не играть точно так же, как птица не может не петь, и это объяснить невозможно.

— Ты пойдешь со мною в Асгард, Эльбер? — перевела Соня разговор на другую тему.

— Разумеется. Я не отпущу тебя одну с талисманом. Моя судьба тоже каким-то образом с ним связана, и мне очень близко твое желание помочь Хайбории. А ты поплывешь со мной к берегам материка Му?

— Ты до сих пор не оставил эту затею?..

— Конечно, нет! Я знаю, как добыть деньги. Я вытряхну казну Бельверуса до последней монеты!

— А еще говоришь, что никогда не воровал.

— Все когда-то происходит в первый раз, — с притворным сожалением сказал он, и девушка невольно усмехнулась, глядя на него и чувствуя, что их, таких разных, роднит необъяснимая духовная близость, странный мистический покров взаимной симпатии.

Этот удивительный человек с его очарованием, силой, с его краткими вспышками горького отчаяния и стихийной страстью, грубой и терпкой мужественностью в каждом движении, безусловно нравился Соне.

Эльбер перехватил ее взгляд. Он до сих пор не встречал женщины, которая бы столь искренне выражала свои мысли и чувства и одновременно была бы столь здравомыслящей и независимой. И желанной… Но она не из тех, кого можно вести за собой, диктуя свои правила. И раскрываться перед нею до конца нельзя, хотя она вполне способна свести с ума любого мужчину, будь он в здравом уме или нет, молокосос или дряхлый старик…

Глава 14

Как ни странно, чем дальше они продвигались, тем менее Соня стремилась достичь Асгарда, конечной цели своего долгого и опасного путешествия. Когда-то, отправляясь в дорогу, она думала, что все очень просто. Соня была не из тех людей, которых всерьез способна захватить некая великая, но не вполне ясная цель. Слова «спасти Хайборию» для нее мало что значили.

Можно помочь какому-то человеку или даже городу, если ему грозит опасность, жестоко отомстить за несправедливо нанесенную обиду, наконец, просто из естественного азарта ввязаться в рискованную авантюру, потому что это интересно и позволяет лишний раз испытать и проверить себя, а для этого стать, ну, хоть наемницей. Таким захватывающе опасным предприятием для нее был поход за талисманом Сына Света. Как для Эльбера невозможным казалось жить, не играя на сцене, так для нее — не рискуя, вот и все. Теперь же девушку терзали сомнения. Она слишком хорошо успела усвоить, что маленькая камея заключает в себе грозную силу, и за ней недаром идет напряженная охота. Ключ к вратам, разделяющим миры, — не Игрушка, иначе потусторонние силы не охраняли бы их столь ревностно.

Попытка Элгона стереть черту превратила Побережье в гигантскую воронку, затянувшую в себя и поглотившую целую цивилизацию; нужно ли вновь повторять такой печальный опыт?..

Пробираясь через пустыни Стигии вместе с кочевниками-бедуинами, переправляясь через Стикс и затем проходя через хорошо знакомые ей земли на север, Соня постоянно думала об этом, понимая, что в подобном вопросе подсказок ждать неоткуда, и даже не пытаясь поделиться своими сомнениями с Эльбером.

А вот его неуверенность таяла с каждым Шагом. О, теперь этот человек просто рвался попасть в Немедию, в Бельверус, который покинул предельно униженный и оставивший всякую надежду комедиант — а возвращался туда одержимый жаждой мести Воин, стремящийся добиться справедливости и отстоять свою честь.

Несмотря на то, что многие окрестные страны давно превратились в арену нескончаемых боевых действий, в Немедии жизнь шла своим чередом, во всяком случае, так казалось внешне.

Все так же возвышался над равниной овал Бельверуса, окруженный высокой крепостной стеной; так же по искусственно созданным затонам в его гавани входили парусные ладьи и баржи, здесь же бойко шла торговля и толклись городские шлюхи, а по узким улочкам и кривым переулкам меж белеными глухими стенами домов с плоскими крышами сновали люди…

— Ты-то сам где жил? — спросила Соня у своего спутника.

— Когда именно? — уточнил Эльбер. — Поначалу где придется, а в последнее время — идем, покажу.

Они миновали мощную стену, отделявшую кварталы нищих и ремесленников от словно бы совсем иного города, обитателями которого были знатные состоятельные люди.

Этот второй Бельверус пересекали широкие улицы с роскошными домами и огромными садами, но, несмотря на бросающуюся в глаза обеспеченность его обитателей, здесь царил довольно беспечный хаос архитектурных причуд: стелы, обелиски, вымощенные базальтом аллеи, стены, украшенные лазуритовой и бирюзовой мозаикой — от всего этого просто рябило в глазах.