Рыжий

Да, это была новая страница в истории афганской войны. Еще никогда прежде не случалось таких грандиозных сражений. Еще никогда партизаны не шли в атаку. Раньше они действовали из засад. Устраивали диверсии. С безопасного расстояния обстреливали военные базы и города. В такой тактике они здорово поднаторели, она приносила им успех. Но теперь высшие интересы борьбы требовали от них крупной, громкой победы. Кто-то наверху решил, что пора встать во весь рост. Конечно, неизбежны большие потери, но победа все спишет.

Рори и увязавшийся с ним британский фоторепортер шли сразу за наступавшими цепями. Они тут же попали под шквальный огонь. В первые же минуты в рядах атакующих появились убитые и раненые. Партизаны залегли в зарослях кукурузы, под защитой дувалов, за стволами деревьев. Тогда по ним ударили минометы.

Не выключая камеры, Рори то и дело менял позицию, перебегал от укрытия к укрытию. Он слышал рядом с собой свист свинца, его сбивали с ног близкие разрывы мин и снарядов. Но камеру Рори не выключал.

Впоследствии я видел ту съемку, сразу выдвинувшую его в число самых заметных фронтовых журналистов. Эту съемку потом показывали все крупнейшие мировые телеканалы. Конечно, с точки зрения профессионального оператора к ней можно предъявить много претензий: изображение в кадре часто дергается, проваливается, в фонограмме иной раз возникает гортанный знакомый голос, который произносит только одно слово: «Факинг».

А что еще скажешь в полушаге от смерти?

Потом позади наступавших включили громкоговорящую установку и чей-то голос произнес на пушту короткие воинственные призывы, закончив знакомым: «Аллах Акбар!».

«Аллах Акбар!» – эхом прокатилось по цепям, партизаны опять поднялись во весь рост и бросились вперед.

На аэродроме очень удивились появлению русского журналиста. Ей богу, меня встречали там, как космонавта, побывавшего на луне. Для защитников города это был хороший знак. Раз приехал человек из Москвы, значит, шурави нас не бросят. Значит, они верят в нашу победу.

Афганские офицеры и генералы, учившиеся в Советском Союзе и долгие годы бывшие под постоянной опекой наших советников, впервые в жизни оказались с врагом один на один. Уже не поддержит 40-я армия, уже не обратишься за советом к нашим полковникам и генералам. В Кабуле еще оставался небольшой аппарат военных специалистов во главе с генералом армии Махмутом Гареевым, но Кабул далеко.

Меня завели в бетонный бункер, оборудованный еще тогда, когда здесь стояли наши войска. Этот бункер – его называли «саркофаг» – соорудили специально для советников, которых предполагалось оставить в Джелалабаде после ухода 40-й армии. Его метровые стены, говорят, могли выдержать прямое попадание крупной бомбы. Однако после долгих споров и размышлений советников оставить не решились – видимо, потому, что почти никто не верил в шансы Наджибуллы. И вот этот бункер пригодился, в нем теперь был КП начальника Генерального штаба Асефа Делавара.

Губернатор провинции Манукай Мангал пригласил меня пообедать. На столе появились коньяк, мандарины, плов.

– А как же рамазан? – Не удержался я от упрека, имея в виду великий пост, который как раз в те дни был у мусульман.

– Тем, кто на войне, Аллах разрешает, – беспечно махнул рукой губернатор и споро разлил коньяк.

Мы стали говорить. Губернатор честно рассказал о панике первых дней, о том, как все сжималось и сжималось кольцо обороны вокруг города, как постепенно душманы подошли вплотную к Джелалабаду.

– И теперь у нас нет выхода, – повторил он практически то же самое, что и генерал Омар. – Те, кто хотел перейти к врагу, уже сделали это. Кто струсил, уже убежали. Остались настоящие солдаты. Они будут биться насмерть.

– Вы должны написать правду о том, что здесь происходит, – строго велел мне начальник генштаба, который чуть позже тоже присоединился к нам.

– За этим и приехал.

– Тогда пишите. Вооруженные до зубов банды душманов при поддержке США, Пакистана и их союзников развязали кровавую агрессию… – Тут последовал такой кондовый текст, которому могли позавидовать даже наши ораторы из Главпура.

Терпеливо выслушав, я спросил генерала:

– Есть ли в ваших рядах дезертиры?

– Ни одного, – не моргнув глазом, соврал Делавар.

– А как с питанием?

– Горячая пища три раза в день, – опять удивил меня начальник генштаба. И тут же сам перешел в атаку: – А вы знаете о том, что наш президент обратился к советскому руководству с просьбой поддержать защитников города? Но Горбачев отказал. Что вам стоит нанести несколько ударов авиацией по скоплению душманов?

– И нарушить тем самым Женевские соглашения? Нет, наши на это не пойдут.