Рыжий

Почти одновременно в Бухаресте появился Вон Смит. В отеле все они собрались за рождественским ужином. И решили официально учредить новую компанию под названием Frontline News.

За свою работу в Румынии Рори Пек получил более чем приличный гонорар. Он тут же потратил его на приобретение «Ауди» и затем носился сломя голову на этом дорогом автомобиле по Лондону. Он никогда не пристегивался ремнями безопасности – это почти обычно для Москвы, но абсолютно невозможно в Британии – и обращал мало внимания на знаки, ограничивающие скорость.

Через месяц у него появилась новая возможность отличиться. Он поехал в Баку, где произошла цепь кровавых событий: сначала азербайджанцы вырезали живущих там армян, разгромили их жилища, а потом вошедшие в город советские войска приступили к подавлению беспорядков. Разве мог он оказаться в стороне? Чиновники союзного МИД, отвечавшие за иностранных журналистов, были чрезвычайно огорчены: Рори беспардонно нарушил существовавший тогда запрет на выезд из Москвы без специального разрешения. Ему пытались это вежливо растолковать. Он только отмахнулся: ваши правила не для меня.

Москва тогда не понравилась ему: неуютный, серый город, бестолковое нагромождение безликих, обшарпанных домов. Плохо одетые люди с бледными лицами, пустые магазины, отсутствие даже намека на то, что называется сервисом.

Осталось только одно светлое воспоминание от этой поездки: в Москве он встретил приятеля еще по юношеским временам. Теперь Брюс Кларк представлял в СССР одну из британских газет. В отличие от Рори он был вполне законопослушным гражданином и поэтому, узнав о дерзком рейде своего друга в Баку, Брюс высказал крайнюю степень изумления. Советские власти подобные шалости не прощали.

Переступив порог крохотной квартиры, которую арендовал британский журналист, Рори Пек скептически оглядел ее и тут же сказал, что Брюс живет неправильно.

- Я бы на твоем месте нашел под Москвой усадьбу, завел русские тройки с бубенцами и жил бы, как барин.

- Ты, мой друг, прочел слишком много книг из русской классики, - по своему обыкновению мягко возразил ему Брюс. - Какие тройки? Какие усадьбы? Ничего подобного здесь нет уже почти сто лет.

Однако Рори стоял на своем.

- Все можно сделать. Было бы только желание.

Несколько лет спустя Брюс, рассказывая мне об этом, пояснил: «Одним из замечательных качеств, которыми обладал Рори, была его способность создавать свою собственную реальность, поддерживать вокруг собственное магическое поле, освобождать себя от всяких мелочных условностей, которые обычно мешают нам оторваться от земли. Он, казалось, с легкостью преодолевал земное притяжение и брался за дела, заведомо кажущиеся невыполнимыми. Одним из мотивов, которые всегда двигали им, была невозможность примириться с лицемерием. Фальшь и лицемерие во многом определяют суть нашей жизни. Он всегда легко распознавал их и приходил в ярость. Он ценил в людях естественность и чистоту. Да, у этого человека был дар смотреть реальности прямо в глаза и одновременно как бы парить над ней. Редкий дар».

Удивительно, но предсказание Доминика насчет ирландца начало сбываться едва Джульет пришла в себя после гибели мужа. Миновал год. Нет, Рори не проявлял никакой навязчивости и при встречах по-прежнему вел себя, как истинный джентльмен, но он также не упускал возможности высказать ей свое внимание. Посылал трогательные открытки и цветы. Предлагал помощь. Регулярно приглашал ее разделить вечер в их компании в Американском клубе.

Вскоре уже ни для кого не было тайной, что ирландец по-настоящему увлекся этой женщиной, решительно оставив в прошлом всех своих многочисленных подружек. Раньше он любил кутнуть - особенно вернувшись с войны, смыв с себя пыль и грязь, облачившись в привычную одежду. Кровь просто кипела в нем, энергия била через край. Редкая красотка могла устоять перед его напором и обаянием. Но теперь было другое. Он влюбился и не собирался этого скрывать. А когда и сама Джульет стала отвечать ему определенным образом – поощрительной улыбкой, танцем в баре, неторопливым разговором по телефону, – ирландец и вовсе потерял голову.

Однажды он посмотрел ей прямо в глаза – так, будто пытался загипнотизировать, и выдавил:

- А что, если нам попробовать жить вместе?

Она мягко высвободила из его руки свою ладонь:

- Но ты же знаешь, что я дала себе слово больше не выходить замуж. У меня не хватит сил начинать все сначала.

Его лицо потемнело.

- Не спеши, Рори. Мне вправду нелегко. Давай наберемся терпения. Мы и так встречаемся почти каждый день.

Можно себе представить, как задели его эти слова. Не спеши… Ведь он не умел ждать. Он привык брать сразу то, что хотел. Не спеши… Легко сказать.

В конце 1990 года Джульет приехала в Лондон, чтобы сдать экзамены для работы по линии МИД, куда ее давно звали. Рори позвонил ей из Багдада – там уже все шло к войне.

- Я приезжаю. Поужинаем вместе?

- Конечно, милый.