Рыжий

- О кей. Какой номер у вашей машины? - Я задал этот вопрос, но тут же спохватился: номера написаны по-арабски, все равно ничего не разберешь. - Нет, скажите лучше, какого цвета ваша машина?

- Желтого. Желтый «Додж». А зовут меня Мохаммад.

Вечер перед этим прошел под знаком тревоги. Из Багдада поступило сообщение о том, что американская вакуумная бомба попала прямиком в бункер, где укрывались пол тысячи мирных жителей. Никто не уцелел. Корреспондентка радио Би-Би-Си, первой сообщившая нам эту новость, была в смятении. Мы встретили ее у ворот иракского посольства, куда пришли узнать последние известия. Мимо проходили сотрудники посольства. «Вы откуда?» - «Из Москвы». Ноль эмоций. «А я из Лондона», - зачем-то высунулась англичанка. Арабов перекосило. «Ты, сучка, никогда не пройдешь сюда. Проваливай! У тебя руки в крови», - злобно прошипел ей прямо в лицо один из них.

Вернувшись в отель, мы познакомились с журналистами из Туниса, которые пообещали найти таксиста для поездки к границе. И вот час пробил: таксист ждет внизу, прощай уютный «Интер».

Около девяти утра, одолев триста километров пустыни, мы оказались в Ираке.

Огромная, зловонная, кишащая людьми территория пограничного пункта. Кучи мусора. Вонючие лужи. Груды коробок и чемоданов. Беженцы с грустными глазами. А вокруг - желтая безжизненная пустыня. Холодный февральский ветер. И неправдоподобно яркое солнце сияет на голубом небе.

Водитель, получив свои деньги, тут же развернулся и уехал. Я достал из сумки фотоаппарат и сделал несколько снимков: беженцы, их убогий скарб, несчастные глаза. Но, кажется, этого делать не следовало. Как из-под земли передо мной вырос солдат и велел следовать за ним. Подвел нас к офицеру. Тот с демонстративным безразличием глянул в наши паспорта и что-то по-арабски приказал солдату. Тот повел нас дальше. В закутке за постройками стояли люди в штатском. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять: эти ребята чем-то очень обозлены. Один из них протянул руку за моим фотоаппаратом и жестом показал, что он сейчас расшибет его о землю. Или о мою голову. Я счел за лучшее быстро открыть камеру и протянул ему кассету. Злобный тип яростно вырвал кассету из моих рук, передал ее солдату, и тот с садистским удовольствием принялся вытягивать пленку, пытаясь при этом рассмотреть, что же там сфотографировано. После чего злобный тип грубо предложил нам выметаться с территории Ирака.

- Но у нас есть визы.

- Убирайтесь немедленно, - заорал он, - а не то вас вышвырнут отсюда силой. Ждите за пределами пограничного пункта, пока за вами не приедет представитель министерства информации. Только в его сопровождении вам будет разрешено находиться на территории нашей страны.

Пришлось подчиниться. Отошли метров на триста в пустыню, встретили там знакомых тунисцев, которые свою машину еще не отпустили, попросились к ним погреться. Небо было синее-синее, а ветер пронизывал до костей.

Около одиннадцати, наконец, прибыл представитель министерства, после чего нас опять милостиво пустили в Ирак. Представителем оказался довольно высокий усач в полувоенной форме и с пистолетом на ремне. У него были холодные глаза, а лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Он довольно брезгливо оглядел всех нас и велел поторапливаться. Саша наивно поинтересовался, куда же садиться, в какой автомобиль? Усач пожал плечами: «Нанимайте такси, автобус, верблюжий караван или ишаков – мне все равно». И отвернулся. Тунисцы бросились искать машину, но вскоре вернулись обескураженные: «Просят по тысяче долларов с человека». Ага, значит, не соврал Джон, здесь и вправду такие цены. Саша опять насел на представителя: мы, мол, гости министерства информации, ваши посольские в Москве обещали нам помощь, денег у нас нет... Никакого эффекта. Усач даже не удостоил его своим ответом.

И в это время - внимание! - из пустыни подъехали грузовик и легковушка. И мы с надеждой обратили свои взоры на новых людей.

Это была телевизионная группа британской корпорации Би-Би-Си: трое мужчин и женщина.

Старший из них – он держался подчеркнуто вальяжно – тут же отправился на переговоры с иракцами, остальные взялись перегружать из грузовика в два японских пикапа свои пожитки. Один их парней был высоким, нескладным и рыжеватым. Он сосредоточенно делал свое дело, не обращая на окружающих ни малейшего внимания. Другой выглядел попроще. Перепоясанный родным солдатским ремнем со звездой на пряжке, он сам представился нам: «Меня зовут Брайен, я оператор». Вот она – спасительная соломинка. «А мы журналисты из Москвы. Газета «Правда». Помогите нам добраться до Багдада». В те времена эти слова - СССР, Москва, «Правда» – еще кое-что значили. Может быть, по инерции, но с ними считались. Короче, этот Брайен выслушал нас с сочувствием. Потом подошел старший – этот был Джон Симпсон – и сказал: «Мы постараемся что-нибудь для вас сделать».