Рыжий

- На днях пришли ко мне два местных парня. Велели раздеться догола. Тщательно ощупали одежду, вынули из карманов все, даже ручку. Стерилизовали какой-то жидкостью мои руки. Потом посадили в БМВ и сорок минут в полной темноте возили по городу. Привезли в небольшой дом на окраине. Завели в комнату с двумя креслами и большим ковром. Саддам Хусейн появился в голубом костюме и модном галстуке. Его ботинки были начищены до блеска. Он спросил, есть ли у меня список с вопросами? «Был, но ваша охрана изъяла все мои записные книжки.» Он улыбнулся: «Давай просто поговорим.» Мы беседовали целый час. Прощаясь, я спросил, не очень ли жесткими показались ему мои вопросы? Он засмеялся: «Нет. Но они заставили меня думать.»

- Сколько тебе платят за риск?

- Ну, вот, теперь я точно знаю, что вы советские. У нас на Западе не принято задавать такие вопросы. Сколько платят… А сколько надо платить человеку, над головой которого то и дело пролетают стаи крылатых ракет? Мы каждое утро просыпаемся здесь с большим удивлением, что все еще живы. Правда, Дэйв, – громко крикнул он своему оператору, сидевшему за соседним столом.

Клянусь, этот Дэйв понятия не имел, о чем мы говорим, но он с готовностью кивнул и даже приветливо помахал нам рукой.

- Мой контракт с Си-Эн-Эн включает в себя вероятность того, что меня могут убить. Поэтому я не могу себе позволить роскошь много думать об этом.

- Тогда скажи, о чем ты думаешь много? - Тут же нашелся мой приятель Саша.

- О своей новой подруге, - сразу заулыбался американец. - Ей двадцать три года. Она блондинка и тоже занята в телевизионном бизнесе. Недавно я прямо отсюда сделал ей по телефону предложение. Но, джентльмены, вам не кажется, что мы заговорились? Мне пора. А если у вас еще возникнут вопросы, я всегда к вашим услугам.

Да, это была очень странная война. Воспользовавшись тем, что арабы Ирака зачем–то потеснили арабов Кувейта, западный мир объявил Саддама Хусейна главным врагом цивилизации и начал против него крестовый поход. В сопредельных странах был сосредоточен такой ударный потенциал, какого еще не знала история вооруженных конфликтов. Элемент безумия во всем этом также превышал любые прежние представления. Уже Саддам согласился уйти из Кувейта, уже Кремль усадил стороны за стол мирных переговоров, уже повод для конфронтации, казалось, перестал существовать. И что? Все равно грянула «Буря в пустыне».

Мы прибыли в Багдад как раз в тот момент, когда бомбардировки достигли пика, и вот-вот должна была начаться наземная операция. Буш-старший решил пойти до конца. Конечно, он при этом решал свои проблемы: его рейтинг рос, военно-промышленный комплекс бурно аплодировал американскому президенту. Конечно, правы были те, кто тогда говорил: прежде баланс сил в регионе поддерживался противостоянием двух супердержав, а теперь Штаты хотят рулить единолично. И был еще один серьезный аспект у этой войны. Авторы и исполнители «Бури» словно испытывали себя для других, возможно, более важных, грядущих битв. Проверяли в деле новое оружие, отрабатывали взаимодействие, тренировали силы психологических операций.

Пройдет восемь лет и все это очень пригодится им, когда вот так же, на принципах круговой поруки, они совершенно безнаказанно, абсолютно без всякого риска для себя обрушат крылатые ракеты и «умные» бомбы на Югославию. О, да, тренировки в Ираке пошли впрок: там они потеряли двадцать человек убитыми, а на Балканах только трех. Какой прогресс!

В феврале 1991-го в Ираке происходили масштабные репетиции войн 21-го века.

И еще - это была мина, которую американцы закладывали под самих себя.

Именно с той поры антиамериканские настроения в мире резко пошли вверх. Дело даже не в том, что людей стали раздражать непомерые амбиции Штатов, взятая ими на себя роль мирового жандарма. Тысячами убивая арабов (а затем сербов, а затем афганцев), они щедро сеяли семена зла, которые очень скоро прорастали ненавистью к Америке. «Умные бомбы» убивали не только солдат Хусейна или агентов Милошевича или талибов муллы Омара. Тот бункер в Багдаде, по стенкам которого вакуумный взрыв размазал пол тысячи мирных людей, был не единственной ошибкой «Бури в пустыне». Заводы, электростанции, мосты, десятки других сугубо гражданских объектов были разрушены за полтора месяца – мы сами стали тому свидетелями. И сколько при этом погибло рядовых граждан – один Бог знает.