Ржавый гвоздь

Я подбежала к окну уже в тот момент, когда хвост Клайва мелькнул среди кустов и исчез в

сумерках.

Глава двадцать первая

Я бродила по улицам Саусалито до двух часов ночи. Джиллиан и Бенджамин

присоединились к поискам, как и Мими с Райаном. София тоже приехала. И если бы Нил

не освещал важный матч за пределами города, он был бы с нами.

Вооружившись фонариками, кошачьей мятой и переноской, мы рыскали по окрестностям.

Я обошла каждый двор, какой смогла, пробиралась сквозь кусты, поднималась и

спускалась вниз по всевозможным лестницам, а их встречалось много, ведь Саусалито –

холмистая местность. Со всех сторон мои друзья звали Клайва, готовые в любую секунду

схватить беглеца и поместить в переноску.

Но его не было уже слишком долго.

Я знала, что все согласились бы искать моего кота ночь напролёт, но когда туман стал

слишком плотным, чтобы сквозь него можно было хоть что-то разглядеть, и зубы у всех

начали стучать от холода, мы прекратили поиски. Мими всё это время оставалась в нашем

доме, на случай, если Клайв вернётся, и успела сделать листовку с его фотографией и

моим номером телефона. Мы решили распечатать их утром и развесить по всему городу.

Я пожелала всем спокойной ночи и в очередной раз поблагодарила их за помощь, после

чего закрыла за собой дверь. Затем повернулась к Саймону.

– У меня совсем нет сил, поэтому я отправляюсь в постель. Завтра нужно рано вставать:

хочу поскорее заняться распространением листовок.

– Я с тобой, – сказал Саймон, выключая свет на первом этаже.

– Оставь этот гореть, – попросила я, когда он собирался погасить светильник в столовой.

Мне было слышно, как на ветру развевается пластиковая плёнка во дворе. После побега

Клайва я с такой силой захлопнула злосчастное окно, что окончательно сломала створку.

Саймон кивнул в ответ на мою просьбу, и мы пошли наверх.

Голова болела, глаза были красными: их щипало от слёз, которым я отказывала дать волю.

Добравшись до второго этажа, я задержала взгляд на двери в конце коридора, которая вела

в маленькую комнатку. Под карнизом.

Когда Саймон поднялся до верхней ступеньки, он остановился у меня за спиной.

– Что такое, Кэролайн?

Я чувствовала его рядом, такого тёплого и сильного, и так близко ко мне.

– Детская? – спросила я.

– Хм?

– Ты с Рут говорил о том, чтобы сделать из этой комнаты детскую?

– Малыш, уже поздно. Пойдём спать, – ответил он слегка холодным тоном. Саймон

прошёл мимо меня в нашу спальню. Я последовала за ним, мои шаги отзывались громким

эхом в стенах почти пустой комнаты.

– Сейчас поздно, да, но ты должен ответить на мой вопрос, – сказала я, когда он опустился

на край новой надувной кровати и стал снимать обувь.

– Слушай, она сказала мне что-то про то, как хорошо эта комната подойдёт для детской, и

я согласился. Вот и всё. Конец истории.

– Ошибаешься. Это скорее начало истории. Ты хочешь детскую?

– Кэролайн, да ладно тебе. Уже поздно, – ответил Саймон, направляясь к ванной и на ходу

снимая рубашку.

– Эй, не смей уходить, – настойчиво потребовала я. – Мы не закончили разговор.

– А я думаю, что закончили. Ты утомилась, я утомился, и сейчас ты просто делаешь из

мухи слона, – рявкнул он, наконец-то сбросив свою обувь.

– Из мухи слона? Ты сейчас серьёзно? – закричала я. – Ты планируешь сделать детскую в

нашем доме, и даже не думаешь поговорить со мной? Зато обсуждаешь это с Рут! У

которой, как я погляжу, накопилось многое, что сказать на эту тему! По-твоему, всё это

ерунда?

– Я не говорил, что хочу детскую. Проклятье, Кэролайн, всё было совсем не так.

– Но всё-таки: ты ведь хочешь детскую комнату?

– Да, конечно. Конечно, хочу.

Мир вдруг перевернулся с ног на голову.

– А ты разве нет? – спросил Саймон.

Мир ещё раз перевернулся.

– Не знаю! Понятия не имею! Почему, ради всего святого, я должна думать об этом

сейчас? Именно сегодня вечером? – спросила я, чувствуя, что мой голос начинает

срываться. Слишком многое на меня навалилось: дом, работа, машина, ремонт и… Клайв.

Я взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Сейчас мозг

должен контролировать ситуацию, а у сердца пока не было права голоса.

– Почему, чёрт возьми, ты не починил это грёбаное окно, Саймон?

Ответом мне было молчание. Причём стояла такая тишина, когда можно услышать отзвук

только что произнесённых вами слов.

Мы смотрели друг на друга, находясь в разных концах хозяйской спальни. Как, чёрт

возьми, у меня вообще появилась хозяйская спальня? Она бывает у тех, кто стремится к

взрослой жизни, кто уже дозрел до неё. Только у взрослых есть хозяйская спальня в доме,

а я уже не понимала, хочется ли мне быть взрослой. Сейчас я просто хотела, чтобы мой

кот вернулся.

– Господи, Кэролайн, мне так жаль, – всё-таки произнёс Саймон.

А я не могла даже смотреть на него. Не могла, потому что чётко осознавала, что тогда

сломаюсь. Но сейчас я была слишком зла, чтобы дать слабину, и слишком смущена, чтобы

поддаться эмоциям.