С чистого листа главы 100-165

У меня не было желания давать им слишком много денег. Большая часть авиакомпаний управлялась жадными кретинами, и не менее загребущими объединениями. Они могли и сами поднять цены, если цены на топливо выросли, как и все в Америке. Если они бы потеряли деньги, то им не повезло. Может быть, им стоило бы тогда изменить свой подход к ведению бизнеса. Опять же, я знал, что лоббисты бы времени не теряли, но если бы я протолкнул хотя бы часть этой идеи, пока они все еще в шоке и в нужде, то мне бы, может, и повезло.

Я знал, что нам придется подключиться к страхованию семей погибших, как было на моей первой жизни. Это было дерьмовым и устрашающим, но необходимым делом. Мы бы назначили специального работника для решения этого вопроса. Также были бы и займы на реконструкции, и подобное. Просто добавьте еще пару миллиардов к дефициту.

Вот уж чего я ни в коем случае не хотел – это основывать еще больше крупных чиновничеств! Госбезопасность оказалась той еще катастрофой. Администрация по безопасности транспорта оказалась еще хуже. Для государства уже проходили звоночки, что нужно что-то сделать, в данном же случае – создать единое агентство, нацеленное на защиту отчизны. По мне это звучало до ужаса похожим российскую "Родину", или немецкое " Отечество", и оба они звучали по-фашистски. Мы были небрежны, а плохим парням повезло, но не было причин становиться идиотами. Нам просто нужно было не быть небрежными!

С другой же стороны я однозначно одобрял огромную переработку национальной разведки. Я хотел видеть национальное агентство по борьбе с терроризмом, которое могло координировать эту самую борьбу. Таким образом, если в агентстве военной разведки команда Аblе Dаngеr выявила бы кротов, то они отправляли бы информацию в это новое агентство, которое может получить все данные по ним от ЦРУ, и затем поручить ФБР выследить этих мудаков. Это могло бы сработать, при том, что Госбезопасность быстро стала раздувшимся монстром, слишком впечатленным своей собственной важностью.

К концу октября я начал составлять список желаемых дел. Я обсудил их с главами кабинета министров и выбранным вице-президентом МакКейном. Он также проходил через процесс утверждения, и я сказал, что нам нужен новый вице-президент к первому ноября. Мне нужно было отправиться в поездку за границу, и я не мог уехать, не оставив заместителя. В остальном мой список терпел до января, когда я бы просто вывалил все это перед Америкой в послании президента. К тому моменту я хотел чего-то конкретного и связного, с несколькими основными пунктами, касающихся безопасность, обороны страны, бюджета и еще парочки весьма избирательных моментов. Если бы я все это свалил в одну кучу, то мы не достигли бы ничего. Если бы я сконцентрировался на ограниченном количестве пунктов, то чего-то я все-таки мог бы добиться. Нужно было просто смотреть, что получится.

Чейни метал в меня молнии со стороны с тех самых пор, как я его уволил. Было не очень понятно, чего именно он добивался, потому что он не мог сместить меня с поста. Из того, что он говорил, следовало, что он хотел, чтобы всех выбранных мной министров вышвырнули вон, и посадили на их места закоренелых консерваторов и ястребов-уклонистов. Я всерьез думал, что он пытался подготовиться к выборам на Республиканских праймериз в 2004-м. Если и так, то это вышло ему же боком. К ноябрю было объявлено о назначении специального прокурора для выяснения случаев провала разведки, вместе с фактом, что расследование было нацелено на выявление случаев использования служебного положения причастными. Фицджеральд собирался смещать их с должностей, и кабинет советника Белого Дома выяснял официальную позицию по "исполнительным привилегиям", которые применялись по отношению к тем, кто уже не состоит на государственной службе. Одной из моих проблем было то, что советником Белого Дома был Альберто Гонзалес, бывший федеральный судья, который был очень близким другом Джорджа Буша. У меня не было никаких сомнений, что все, что было сказано мной в кабинете советника, было передано напрямую Дику Чейни. У Гонзалеса не было ни капли верности мне, и я хотел избавиться от него сразу же, как это будет возможно. Наша публичная позиция была в том, что мы стремились сотрудничать со специальным прокурором, и нам просто нужно было определить лучший способ, как это сделать. Я решил, что это отличный вариант, как убрать Чейни с глаз долой. Даже если он и не отправился бы за решетку, он наверняка бы тогда вернулся в Вайоминг, что по моему мнению было почти тем же самым.

Единственным вопросом, который стоял в Белом Доме, было, сколько времени потребуется, прежде чем политическая карьера Чейни начнет катиться вниз. Были ставки на три к одному, что он протянет до середины ноября. К тому моменту мне было бы уже наплевать. В середине ноября мы с Мэрилин были бы где-нибудь за морями на нашей первой официальной поездке куда-нибудь.

Глава 145. Внешняя политика