С.Д.П. Из истории литературного быта пушкинской поры

…Madame m’a dit au souper d’avant hier, que je la compromettrai. En quoi, donc, Madame, je me rappelle bien de n’avoir dit tout ce temps-l`a, que des choses tr`es indiff'erentes, et j’esp`ere que je n’ai nullement vous trahi. Au-cun mot, aucun geste ne m’ont 'echapp'e qui aient pu pr^eter `a faire allusion `a quelque chose.

Oh, ma cousine, ma ch `ere Nanine! pardonne si j’ose ici faire une com-paraison qui ne sera peut-^etre pas tout `a l’avantage de tes charmes qui jadis naissaient sous la pression de ma main amoureuse. Je dois le confesser, quoi-que tu fusses plus belle et moi plus jeune: je n’ai jamais ressenti un plus grand bonheur aupr`es de toi. Je connais toutes les sinuosit'es, tous les contours de ton beau corps, je nageais dans le plaisir, sans oser jamais franchir les bornes que tu me pr'escrivais. Couch'es l’un `a c^ot'e de l’autre, nous passions des nuits en-ti`eres; mille et mille fois je touchais d'ej`a au fa^ite du bonheur: mais un mot suppliant, une larme de tes yeux me d'esarmaient: tu craignais l’inceste.

Любовница, сестрица!
Подруга, милый друг!

Pardonne, je le r 'ep`ete, si, dans ce moment-ci, quand j’ai douze ans de plus qu’alors, je n’ai pas pu tenir contre le charme qui seduisait, et si j’ai trouv'e ce sein dans toute la pl'enitude d’une beaut'e faite, cette bouche vermeil-le, ces baisers de feu, pr'ef'erable `a tout ce que j’ai vu chez toi, `a tout ce que j’ai recu de toi. Jamais je n’ai 'et'e aussi amoureux, que dans cet embrassement subit,

Oh maravigli `a! Amor, ch’appena 'e nato Gi`a grande vola e gi`a trionfa armato.

Et vous, pauvre Catiche! vos quinze ans et les faveurs dont vous m ’avez combl'e ne sont `a pr'esent que gliss'es sur la surface de mon souvenir. Cet esprit sup'erieur, les gr^aces d’une 'education soign'ee, ces talents s'eduisants, joints `a des yeux qui n ’ont que tr`es peu de pareils, `a une humeur au-dessus de tout ce que l’on s’imagine, `a une gorge dont l’'elasticit'e semble repousser une main t'em'eraire, une gorge qu’est un probl`eme chez une femme mari'ee depuis 9 ans, tant pour la forme que pour la fermet'e — enfin ce jeu d’une physionomie anim'ee, — tout cela ferait oublier les f'elicit'es du s'ejour des dieux.

О, моя кузина, моя дорогая Нанина! прости, если я осмелюсь сейчас сделать сравнение, которое, возможно, не вполне польстит твоим прелестям, расцветавшим когда-то под моей влюбленной рукой. Я должен в этом признаться: хотя ты была прекраснее, а я моложе, но никогда я не ощущал большего счастья рядом с тобой. Я знал все изгибы, все очертания твоего прекрасного тела, я купался в наслаждении, не смея преступить границы, которые ты мне поставила. Лежа друг с другом рядом, мы проводили целые ночи; тысячи и тысячи раз я достигал уже вершины блаженства, но одно слово мольбы, слеза на твоих глазах меня обезоруживали; ты боялась инцеста.

Любовница, сестрица!
Подруга, милый друг!

Еще раз прости, если теперь, когда я старше на двенадцать лет, я не смог устоять против очарования, соблазнившего меня, если я предпочел эту грудь во всей полноте созревшей красоты, этот алый рот, эти страстные поцелуи всему, что я когда-то видел в тебе, всему, что я получал от тебя. Никогда я не был так влюблен, как во время этих внезапных объятий.

Oh maravigli `a! Amor, ch’appena 'e nato
Gi`a grande vola e gi`a trionfa armato [332].

A вы, бедная Катишь! ваши пятнадцать лет и милости, которыми вы меня осыпали, ныне оставили лишь едва заметный след в моей памяти. Выдающийся ум, прелести хорошего воспитания, обольстительные дарования в соединении с глазками, равным которым найдется очень немного, нравом, превосходящим всяческое воображение; грудью, чья эластичность должна была бы оттолкнуть всякую бестрепетную руку, — грудью, которая обычно составляет проблему для женщины, находящейся замужем более 9 лет, как в отношении формы, так и упругости — наконец, эта игра оживленного лица — все это заставило бы забыть блаженство рая.