С любовью, герцог

– Проблема совсем не в этом, ваша светлость, – заметил Пакстон. – Мы всецело полагаемся на вас и знаем, что в вашем доме репутации Лоретты ничто не угрожает. Все загвоздка в нашем дяде. Он настоял, чтобы сестра не покидала Маммот-Хаус ни под каким видом.

Герцог нахмурился, взгляд его потемнел, глаза превратились в щелки:

– Никогда?

– Такова его воля, – пожала плечами Лоретта.

– Понимаю. Я об этом не знал.

Лоретта продолжала смотреть герцогу в глаза.

– Все равно спасибо за приглашение. Зная мое отношение к договорным бракам, вы все равно пожелали познакомить меня с сестрой.

– Предпочитаю честную борьбу, – ответил герцог и обратился к Пакстону: – Мистер Квик, я привез скромный презент для вашей сестры, но оставил в экипаже. Не сочтите за труд кого-нибудь за ним послать.

– Мне вовсе не трудно сходить самому.

– Благодарю вас.

Как только Пакстон скрылся за дверью, герцог подошел к Лоретте и с тревогой уточнил:

– Граф действительно запретил вам куда бы то ни было выезжать отсюда?

– Да, – кивнула Лоретта, хотя это было не совсем так: просто после нескольких отказов она перестала обращаться к нему с просьбами. – Мне так проще. Я смирилась.

– А я не намерен мириться с произволом! – гневно сверкнул глазами герцог.

– Как бы там ни было, решение не за вами и не за мной. Да и зачем я нужна вашей сестре? Вне всякого сомнения, у леди Адель есть тетушки, кузины и подруги, которым она могла бы довериться. И среди них наверняка найдется такая, что выскажет свое мнение относительно того, насколько ваша сестра и мой брат подходят друг другу.

– Но я хочу, чтобы там были именно вы, мисс Квик, – заявил Солан.

От его слов приятное тепло разлилось по телу.

– Но поехать я все равно не смогу.

– Каким надо быть чудовищем, чтобы поселить юную леди в охотничьем доме посреди леса, откуда до ближайшей деревни полдня ходу, да еще и запретить покидать эту глушь!

– Мой дядя не чудовище, – возразила Лоретта, хотя и сама не понимала, зачем защищает графа. – Вы же видите, что этот дом огромный, и книг здесь больше, чем я могла бы прочесть за всю жизнь. К тому же имеется пианино, на котором я, кстати, неплохо играю. Я уже не говорю о верных слугах, всегда готовых прийти на помощь и словом, и делом. – Окинув взглядом свой не слишком презентабельный наряд, Лоретта добавила: – Глядя на меня в этом платье, вам, должно быть, трудно поверить, что я не знаю нужды ни в самых лучших нарядах, ни в драгоценностях, и мне никто не запрещает носить все это, когда захочу. Так что, сами видите, о бесчеловечном отношении ко мне нет и речи.

– Признаю, вы обеспечены всем необходимым для жизни, но почему ваш дядя не позволяет вам выезжать из Маммот-Хауса?

Герцог прожигал ее взглядом, и Лоретта честно призналась:

– Вы знаете, что я отказалась выйти за виконта Деннингкорта и за это наказана.

Пусть ей и льстило внимание герцога, но она не была настолько наивна, чтобы не понимать, к чему этот интерес может ее привести. У нее нет права на ошибку. Дядя запросто превратит ее жизнь в ад, если она поступит опрометчиво.

– Очень хотелось бы узнать подробности, мисс Квик.

Лоретта отошла к окну. День выдался теплым, солнце припекало по-весеннему. Взгляд ее блуждал по пустынным просторам. Не скоро смирилась она со своей судьбой, не скоро обрела подобие душевного покоя. Один неосторожный шаг, и герцог с легкостью разрушит это с трудом обретенное хрупкое равновесие, и все придется начинать сначала. Хватит ли у нее сил вновь пройти этот путь и не сойти с ума?

Лоретта понимала, что герцог, как и она, не привык отступать и не отстанет от нее, пока не узнает все. Да и какое это имеет значение? Хочет подробностей – ради бога. Ей это ничем не грозит и ничего не изменит в ее жизни.

Лоретта отвернулась от окна и без всякого смущения сказала:

– Виконта Деннингкорта нельзя назвать непривлекательным или глупым. Волосы у него темнее, чем у вас, он ниже, я бы сказала – приземистей. Впрочем, о чем это я? Вы ведь наверняка с ним знакомы.

Герцог молча кивнул.

– Я всего лишь хотела донести до вас мысль, что виконт самый обычный человек и я относилась к нему без всякого предубеждения до того самого момента, как представила, что с этим самым мужчиной мне предстоит всю оставшуюся жизнь делить не только быт, но и постель. И вот тогда все во мне взбунтовалось. Я не могла без отвращения представить его своим мужем и поняла это едва ли не с первой встречи. Может, это и ужасно, но я не хотела делить с ним жизнь и рожать от него детей, но все же согласилась на брак.

– Ничего ужасного в этом нет.

– Но ничего не сказала дяде ни тогда, когда заключался брачный контракт, ни во время подготовки к свадьбе. Дядя сделал выбор за меня, и я искренне надеялась, что меня все устроит и я смогу с этим жить; думала, что привыкну, что мне просто нужно время получше узнать виконта. Оглядываясь назад, я понимаю, что мне не надо было принимать это предложение. Не следовало тянуть до последнего, когда уже начали съезжаться гости, чтобы заявить графу, что лучше век жить одной, чем с виконтом Деннингкортом.

– И что же граф?