С отрога Геликона

– Друзья, – начал он свою короткую речь, – прежде всего поздравляю вас: вы слышали, что мы подходим к Босфору. Мы почти достигли родных берегов. Но, как это ни странно для вас прозвучит, здесь нас тоже ждет испытание. Мы были в далекой стране, видели много такого, о чем простым людям у нас пока не следует знать. Поэтому, будьте осторожны в разговорах. Говорите о том, что побывали на восточном берегу Аксинского моря, что страна, называемая Колхидой, богата и дружественна нам. Мы будем всем показывать Золотое руно как главную нашу добычу. Чтобы показать его важность, охранять его будем впятером…, нет вдесятером. Ни слова о Зибе и ее врачевательной школе, о Пастыре, Кирке, огненных шарах и чудесах орфеевой кифары. Медея, ты – обыкновенная придворная девица. Тебя выдали замуж с тем, чтобы упрочить дружбу между народами. Есть вопросы?

– Мне будет нелегко притворяться, – ответила дочь Ээта, – но я сделаю все возможное.

Других вопросов не поступило. Воодушевление от встречи с новым, незнакомым ранее и отчасти чудесным миром сменялось необходимостью внедрять новое знание в обыденную, привычную жизнь. Арго неумолимо приближался к тому месту, где еще недавно зловеще гудели то открывающиеся, то закрывающиеся Симплегады. С мисийского сторожевого поста сигналили поднятием рук. Предвосхищая, что корабль пристанет к восточному берегу, лодки справа толпой устремились ему наперерез. Столкновений и поломок весел удалось избежать лишь благодаря мастерству Навплия.

Арго пристал там же, откуда отчалил нежарким весенним утром с командой, полной решимости наконец пройти ранее непреодолимые скалы. Втащенного на берег, его обступила толпа. Тороней распустил известие об Арго по обе стороны пролива. Все с нетерпением ожидали возвращения покорителей Симплегад, и оно, наконец, настало. Геракл поднялся на корму, чтобы сказать речь. Орфей, как водится, переводил слова предводителя на фракийский. Собравшийся под кораблем народ затих.

– Мисийцы, скирмиады, прочие собравшиеся здесь племена! – начал сын Амфитриона. – О падении Симплегад, о победе над страшными скалами, в которой мне и моим товарищам помогали сами боги, вам уже ничего не надо рассказывать – мне достаточно попросить вас повернуть головы вправо. Надеюсь, вскоре столь же неоспоримыми станут для вас и дальнейшие плоды совершенного нами похода. Да будет вам известно, друзья: на Арго, на величайшем из всех кораблей мы достигли восточного берега Аксинского моря. Его населяет большой, богатый и, самое главное, теперь дружественный нам, а стало быть, и вам народ колхов. В знак мира и взаимопонимания они подарили нам руно золотого барана. Вот, посмотрите.

Геракл пропустил вперед державших его в руках Кастора и Полидевка. Тихий возглас удивления пронесся по толпе.

– На этом баране, – продолжал предводитель аргонавтов, когда братья снова отступили назад, – некогда прибыл в Колхиду наш сородич Фрикс. Мы сумели отыскать там его следы. На том краю света его помнят и чтут. Принимая во внимание богатство, плодородие земли и доблесть народа колхов, – в ней мы тоже имели возможность убедиться, – мудрость его правителя Ээта, мы заключили с ним союз, обязавшись наладить между ахейскими землями и Колхидой морское сообщение и торговлю и оказывать друг другу помощь против врагов. Союз скреплен не только подарками, но и узами брака. Ясон из рода североминийских царей взял в жены дочь Ээта Медею. Приветствуйте молодых!

Геракл пропустил Медею с Ясоном вперед себя. Толпа встречала их криком и нестройным одобрительным улюлюканьем. Выслушав это, не самое приятное многоголосье, молодые отступили, и Геракл снова продолжил:

– Что же означает это для вас, друзья мои, живущих на краю Босфора? Во-первых, вы, ранее обитавшие на окраине фракийского мира, оказываетесь теперь в самой середине оживленной торговой дороги. Во-вторых, что касается кетейской угрозы, которой так страшитесь все вы: колхи, как сильный и живущий далеко на востоке народ имеет все возможности оказать на кетейцев серьезное давление. Обороняться на западе от вас и на востоке от колхов им будет сложнее. Поверьте мне, народы, живущие на берегах Босфора, задышат свободнее!

До времени родная земля встречала аргонавтов восторгом. Предводитель нашел для крайних жителей Босфора слова, которые пришлись им по нраву. Когда ближе к вечеру радостное волнение начало утихать, и люди стали разъезжаться, к аргонавтам пришел на разговор изрядно поникший духом и вообще не похожий на себя усач Тороней.

– Нет, Геракл, я, конечно, радуюсь вашему возвращению вместе со всеми, – сетовал мисиец, – но за то время, что вы ходили по морю, кетейцы снова одолели нас в нескольких битвах. Мы, конечно, изрядно их потрепали, но они быстро соберут новые силы, и если так пойдет и дальше, еще до наступления холодов выйдут к Босфору…

– Но этого никак нельзя допустить! – возмутился Геракл. – Мы едва открыли этот пролив для мореплавания. Если сейчас им овладеет враг, все наши труды будут напрасны.