С отрога Геликона

Конечно, как прорицатель, он предчувствовал скорое возвращение аргонавтов, но был даже сам удивлен тому, насколько точным оказался его расчет. Настоящим же поводом для его визита стала доставка особого заказа. Почти сразу после отплытия аргонавтов Амасис и Гарпалика решили обновить жертвенник богини горы на вершине Диндима. Используя связи Меропа, они заказали где-то в Троаде огромную из чистого серебра стрелу Аполлона и под стать ей такой же большой позолоченный щит Афины. Эти предметы и привез с собой прорицатель. Их предстояло теперь установить на горе.

Услышав о растущей угрозе с востока, Мероп согласился с Гераклом, Торонеем и Амасисом о том, что надо спешить, но все же, по его словам, один день задержки ничего не решал: поставить новый жертвенник на вершине Диндима, посвященный Аполлону и Афине было не мыслимо без аргонавтов, коль скоро они оказались в нужном месте в нужное время.

Восхождение с тяжелым грузом, работы на вершине, молитвы и обратный путь заняли весь следующий день. Те из аргонавтов, кто поднимался на гору во второй раз, испытывали странное чувство: раньше они боялись здесь собственной тени, а теперь землеродные совершенно открыто выходили из леса на тропу и присоединялись к процессии.

Гарпалика как верная жена царя долонов стала прикрывать свою грудь. Остальные женщины из землеродного племени частью тоже обзавелись семьями, но многие продолжали жить по-старому. Никого ни к чему не принуждали пока на Диндиме и у его подножий сохранялся мир.

Новый жертвенник делали следующим образом: огромный обтесанный камень заранее раскололи надвое наискосок. В сколе выбили канавку для стрелы. Прийдя на гору долоны, аргонавты и землеродные для начала сообща вкопали в землю половину камня. В канавку положили стрелу так, что острие торчало книзу, а оперение кверху, и закрыли второй половиной камня. Спереди на камне укрепили щит, а сверху положили большую плиту для жертв. С молитвами возложили оливковые ветви, овечью шерсть и пшеничные зерна. А над жертвенником росло большое фиговое дерево, которое появилось из настоящей аполлоновой стрелы в памятный для всех, оказавшихся тогда на вершине, день. Память именно об этом дне, когда щитоносная богиня свела здесь их судьбы и навеки примирила их народы, увековечили Амасис с Гарпаликой.

Тут же, на горе было решено наутро не медлить, и как можно скорее отправляться в путь. Мероп даже предпочел бросить у долонов свою повозку и вместе с Амасисом и Гарпаликой взойти на Арго. Еще через два дня аргонавты и все их попутчики оказались в Перкоте и коротали вечер у того же лавочника, что и на пути в Колхиду.

Глава 2.

Когда стемнело, перкосийский берег опустел, стража закрыла ворота, и тогда настало время поговорить о тайном, обо всем, что случилось в Колхиде. Геракл, как и рассчитывал, воспользовался чутким к божественным веяниям ухом Меропа. Друзья беззаботно беседовали, и снова отмечали с удивлением, сколько же общего у них в понимании и богов, и состояния дел в ахейском мире. Все сходились во мнении, что союз с колхами просто необходим для противодействия кетейцам и налаживания торговли. Не возражал прорицатель и против того, чтобы научить новых друзей мореплаванию: не дело, мол, что в наши дни люди продолжают плавать на долбленых лодках. Разумеется, Мероп сильно воодушевился, узнав о зибинской школе. Он изъявил желание при возможности навестить Пастыря и переговорить с ним о том, чтобы распространить его знание и в Троаде.

Все было хорошо до тех пор, пока Линкей не заметил одной странности. У лавочника работал темноволосый, широкоплечий и высокий, словом, достаточно видный юноша. Мало того, что лицо у него было постоянно какое-то неестественно напряженное – при слове «Колхида» он едва ли не вздрагивал.

В конце концов бдительный Линкей предпринял следующее: он отвел Зета и Калаида в сторону, за Арго, якобы для того, чтобы что-то принести – как и в прошлый раз, в основном именно эти двое договаривались с лавочником и его слугой по-фракийски. Сын Афарея затем вернулся на свое место, а братья подошли к темноволосому юноше, беседуя между собой на родном наречии, но Зет, будто между делом, тихо, без особого задора, неожиданно бросил ахейское: «Ну что, хватаем лазутчика!» Надо сказать, что к наговору Линкея братья отнеслись несерьезно, и сами опешили, когда тот вдруг без оглядки припустил вдоль моря. Все аргонавты и их попутчики вскочили на ноги. Аталанта стала протискиваться между друзей, чтобы настигнуть лазутчика своим непревзойденным бегом, но этого не потребовалось: он сам пал жертвой своей затеи – споткнулся в темноте о камень и довольно сильно ушиб голень и пальцы ноги. Дальше бежать он не мог, братья схватили его и притащили к Гераклу.

– Кто это? – спросил предводитель Меропа, осветив лицо юноши факелом. – Ты его знаешь?