С привкусом пепла

Зотов сгреб бумаги Твердовского в кучу, все до клочка. Потом разберемся. Заглянул под стол, простучал стены, поковырял финкой пол. Ничего, пусто. Будет время, надо вернуться и осмотреть еще раз. Хотя нет, опасно в таком виде все оставлять. Он прихватил архив и поднялся наверх. Анька с Антониной пили чай.

– Нашли? – вымучено улыбнулась хозяйка.

– Нашел, – Зотов продемонстрировал кипу листов.

– Чаю морковного хотите? Я сразу растерялась, не предложила, дурная голова. А может поесть? Картошка сварилась, уж не побрезгуйте.

– Спасибо, хозяюшка, но в другой раз, мы торопимся. Еще раз большое спасибо, вы нам очень помогли, – Зотов шагнул к двери. – И да, из подвала все лишнее лучше убрать. Будет спокойней.

– Уберу, сейчас же уберу!

–Всего доброго, – прежде чем выйти, Зотов обернулся на печь. Кусочек рафинада исчез.

В отряд вернулись к обеду. Зотов был апатичен и вял, поход в Глинное только добавил вопросов. Хотелось бросить все и поднять лапки вверх, сдаться, повесить смерти Твердовского, Малыгинаи остальных на Аверина, и плевать на все нестыковки и несуразности. Война все спишет. Иначе измучаешься сам и измучишь людей. А они не железные. Карпин и тот, вроде двужильный, сильно сдал и осунулся за последние дни.

– Товарищ командир с полчаса назад прибегал, велел, как появитесь, сразу к нему. Аж подпрыгивал, – буркнул хмурый часовой на подходах к партизанскому лагерю.

Зотов велел своим отдыхать и ускорил шаг. Чего это Федорыч всполошился?

Марков, нервно расхаживающий возле штабной землянки, накинулся коршуном и затащил внутрь.

– Виктор Палыч, Виктор Палыч…

– Да успокойтесь, товарищ командир.

– Успокоишься тут! Разве навечно, – лицо Маркова покрылось испариной, губы дрожали. – Я в Центр насчет Аверина отрадировал в шесть утра…

– Отличная работа!

– Спасибо… Тьфу! Вы дослушайте, Виктор Петрович! Ответ пришел!

– Пф, – поперхнулся Зотов. Не могло этого быть! Ну никак не мог громоздкий бюрократический аппарат обернуться за шесть часов! Сказка, небывальщина, миф!

– Тут такое, тут такое… – Марков, весь надувшись от напряжения и эмоций, сунул текст ответа с Большой земли. – Читайте!

Центр – КолхозуПроверка поступившей информации завершена. Военное ведомство подтвердило личность интенданта третьего ранга Аверина А.С. Запрос по ведомству НКВД дал следующий результат: Аверин А.С. является действующим сотрудником НКВД, оставленным для конспиративной работы в г. Киев. Оперативный псевдоним – «Кладовщик». Перестал выходить на связь в ноябре 1941, одновременно с провалом киевского подполья, в частности группы «Митяя». Допускается возможность перевербовки абвером или СД. Все материалы по делу приказываю засекретить и при первой возможности передать в Центр.

Глава 22

– Кто знает о шифрограмме? – прохрипел Зотов, без сил валясь на жесткое ложе. Колени в миг стали ватными, подленький холодок бежал по спине.

– Никто, никто, – скороговоркой зачастил Марков. – Вы, я и радист. Чего делать-то, Виктор Палыч?

– Спокойствие сохранять, – неубедительно буркнул Зотов. Решение нужно было принимать прямо сейчас, не показывая, что ты растерян и не владеешь собой. – Возьмите людей и снова обыщите склад, вскрывайте полы и стены, обшаривайте каждый ящик и уголок. О любой странной находке докладывайте немедленно. Кружевные подштанники и женская одежда не в счет.

– Думаете…

– Я ни о чем не думаю.

– Понял, сделаем, – Марков стреканул испуганными глазами и убежал.

Зотов привалился к стене. Аверин агент НКВД, коллега по цеху, мать его так. Не было печали, черти накачали. Участник киевского подполья, не весть как и с какой целью очутившийся в брянском лесу. Предположения? Как водится, никаких.