С привкусом пепла

Зотов прополз метров тридцать и перевел дух, схоронившись в тени огромной, почерневшей от времени и непогоды избы. Двор наголо истоптан скотиной, твердая земля поблескивала под солнцем. Валялось перевернутое свиное корыто, рядом деревянная кукла в платье из обрези ситца, с мастерски прорисованным личиком. Огромные глазища пытливо смотрели в лицо. Кукла улыбалась задумчивой, широкой улыбкой. Зотов невольно отвел взгляд. Сердце колотилось, пульс надсадным колокольным набатом бухал в висках. Во рту пересохло, язык распух и перестал слушаться. Так всегда перед боем. У калитки кособокая будка. Вывесив язык и натянув цепь в последнем прыжке, лежал застреленный пес. Бурый, кудлатый, с комьями репья под хвостом. Лапы выпрямились и окостенели, на застывших, гнойных глазах толклись зеленые мухи.

Карпин, пригнувшись, прошел под окнами, готовый в любое мгновение откатиться и полоснуть очередью на весь магазин. Крылечко в три ступеньки, с резными столбиками и крышей. Зотов поравнялся со входом, и тут дверь распахнулась, на порог из темноты сеней шагнул небритый, с запачканным сажей лицом полицай, в одной руке сжимающий чугунок, а в другой вязаную женскую кофточку. Винтовка висела на плече, стволом вниз. Полицай замер, зрачки расширились, как у кошки, кустистые брови полезли на лоб. Сука, неправильно посчитал, думал все на девку позарились, а этот какой-то неправильный… Зотов ухватил полицая за воротник, дернул на себя, не устоял и повалился спиной. Грохнулся плашмя, аж вышибло дух, автомат вонзился в бочину. Лишь бы не успел заорать. Тогда всем хана… Он освободил одну руку и сцапал полицая за горло. Тот, оказавшись сверху, замычал, пуча глаза, чугунок отлетел, кулак с силой ткнулся Зотову в ребра. Хер тебе, не уйдешь, Зотов засипел, начав выворачиваться из под тяжелой туши, воняющей потом и застарелой мочой. Полицай барахтался и мычал.

Сверху хрястнуло, полицай дернулся и обмяк.

– Вставай, потом полежишь, – прошептал лейтенант.

Зотов отвалил тело и сел. Руки не слушались. Лейтенант неслышно отошел в сторону, убирая финку в сапог. Полицай мелко сучил ногами, под левой лопаткой набухало темное, смердящее кровью пятно. Карпин ткнул двумя растопыренными пальцами себе в глаза и описал рукой широкую дугу. Смотри, мол, лопух, по сторонам, и скрылся в избе. Зотов на карачках дополз до угла и привалился к теплым, шершавым бревнам. Фух, чуть не пропали. Отдышался и плавно, по сантиметру высунулся, держа голову у самой земли.

Полицаи сгрудились метрах в тридцати, крикливой, отпускающей скабрезные шутки толпой. Двое держали жертву, крепко прижимая к земле. Сквозь частокол ног виднелась елозящая белая задница капрала. Дорога просматривалась достаточно далеко, плавным изгибом прячась в лесу. Шестакова пока не видно. Ничего, всему свое время. Степан - мужик надежный, не подведет. Если с Воробьем глотки друг дружке не вскроют. Слабая часть операции, как не крути. Полицаев семеро. Оставалось молиться, чтобы еще какой умник не шарился по деревне, игнорируя девичьи прелести. Сука, где Шестаков? Толстожопая Даша столько народу не выдержит…

Зашуршало. Появился Карпин и отрицательно покачал головой. В избе чисто, спасибо и на том.

Капральская задница конвульсивно задергалась.

– Следующий, – он встал, блаженно отдуваясь и застегивая ширинку.

– Я! Я! – засуетился Васек.

– Куды? Поперек батьки не лезь! – угрюмый, шкафообразный мужик ухватил Васька за шкирку и отшвырнул прочь. – Обожди!

– Крест, ты чего? Крест? – заголосил оскорбленный Васек.

– Хайло прикрой, – Крест опустился перед жертвой на колени.

Васек зашмыгал носом, отошел в сторону и неожиданно встал в охотничью стойку, поднявшись на цыпочках и вытягивая тонкую шею.

– Господин капрал?

– Сам разбирайся, – капрал поморщился, ожидая жалоб на нарушение прав человека.

– Да не, на дорогу гляньте.

Зотов чуть приподнялся. Так и есть. На грунтовке маячили двое с белыми повязками на рукавах. Очень вовремя.

– Наши? – изумился капрал. – Забыли чего?

– Ага, поросюшку учуяли, – усмехнулся тощий полицай удерживающий девушку за плечи. – Пускай встают в очередь.

– Не, не наши, – возразил Васек. – Вон тот, который словно в штаны навалил, вродь Левка Никитин из второго взвода.

– Похож.

– Че им тут делать? Они должны под Тарасовкой в очепленье стоять.

– За самогонкой ушли.

– Вояки, блять.

– Эй, куда чапаете? – заорал капрал.

В ответ с дорогизаорали неразборчиво, парочка поравнялась со сломанным тополем…