S-T-I-K-S. Территория везучих

— Такие подробности — нет. Людей, которых я вытаскивал из подвала в Полисе, послали в том числе и за подробностями. Но ты сам видел, что из этого получилось. Мы выяснили не все, но поняли, что ты — ключевая фигура. Пришлось срочно искать тебя, привлекать тех, кто под рукой оказались. Спонтанные действия, информации слишком мало, даже та, которую мы получили, не была обработана и осмыслена. Так что, про белый жемчуг я впервые слышу. Ты, кстати, только что… как это сказать… Ты соловьем разливался про себя, но про жемчуг ни слова не сказал. Как тебе удалось забрать такую жемчужину и остаться жить в Полисе? После такого черный список любому гарантирован и, почти наверняка, отряд серьезных наемников по следам. Эта штука настолько дорогая, что ее в этом регионе не купишь ни за какие деньги. На юге, за Доном, есть кое-какие люди, изредка торгуют. Они берут исключительно бронетехникой, причем самой лучшей, удачный караван к ним оправдывает любые затраты и потери. Ты, Карат, купить такое не сможешь.

— Жемчужину мне дал Карбид. Это награда. Вот только ее должны были отдать Бирону. Карбид его наказал, унизил.

— Ах вот оно что, то-то он так взбеленился, что черно-зеленый отряд за тобой отправил.

— Да, это была его жемчужина. Белая жемчужина. В итоге у меня нет нового умения и я не вижу, чтобы старое сильно улучшилось, как это должно оказаться в моем случае, ведь белый жемчуг — лучший стимулятор. Зато я вижу врага, который за мою голову горох жменями разбрасывает. Знахари ничего конкретного подсказать не смогли, у них есть предположение, что я завис, что развить умение не получится. Это так?

— Знахари, как я понимаю, были далеко не легендарными?

— Да, ты все понимаешь правильно. Это меня просто найти, а эти, легендарные, неуловимые, да и пропадают в итоге навсегда.

— Ты прав, замечено за ними такое. Карат, ты тут много чего о себе рассказал, в том числе лишнего. Можно и я расскажу? Кое-что из другой, из первой жизни?

— Валяй.

— Перед тем, как сюда попасть, я одно время жил скучно и одиноко в старом доме с вечно хандрящей канализацией и опустившимися на почве алкоголизма соседями. Как-то раз, случайно получилось так, что мне достался кот. Не такой красавец и умница, как у тебя — обычный ничем не примечательный кот. Но это был мой кот, я о нем заботился, я его кормил. Он, само собой, был неблагодарной скотиной, меня ни во что не ставил, но минимум уважения все же проявлял, потому что я был полезным существом снабжавшим его печенкой. Так уж сложилось, что кот ее ценил больше всего на свете. Предпочитал говяжью и сырую, но не брезговал свиной, жареной, вареной, куриной и даже рыбьей. Лишь бы это была именно печенка, а не, допустим, почки, или желудок. Ты понимаешь?

— Да что тут непонятного.

— Однажды я вытащил из морозильной камеры пакет с говяжьей печенью, развернул его и оставил размораживаться на столе. Спустя какое-то время расслышал подозрительные звуки доносившиеся из кухни и направился проверить, что там происходит. И что же я увидел с порога? Мой пушистый бандит забрался на стол и возбужденно осматривался, видимо выбирая, с какой стороны начать употреблять любимое блюдо. Я, не слова ему ни говоря, подошел, ухватил за шкирку, вздернул, уже собрался было начать читать нотации, но тут одним глазом увидел, что мордочка его очень уж изумленная, складывалось впечатление, что кот крайне ошарашен моим поведением, то есть, не чувствует за собой никакой вины. Но самое главное я увидел другим глазом — краем зрения. Из-за хлебницы, стоявшей на том же столе, выскочила крыса. Дом был старым, район не из фешенебельных, случалось, забредали грызуны, так что мой кот не был бездельником, он делал полезное дело, отрабатывал свой корм. Кот знал, что стол — запретная зона. Но он услышал шорох, а вторжение в дом отменяло все запреты. Получается, я ему помешал. Крыса, разумеется, улизнула под раковину в дыру к водопроводным трубам, а кот, поняв, наконец, как сильно я ошибся, посмотрел с молчаливой укоризной. Возникла неловкая ситуация, надо было как-то поправить свою оплошность. И я решил сделать это простейшим способом — опустил кота на пол и положил перед ним тот самый злосчастный кусок печенки. Все равно есть его после крысы я бы не стал, так не пропадать же добру. И свою вину заодно загладил. За такое подношение он обязан был меня простить — больше килограмма отборной говяжьей печени, всего лишь один раз замороженной, бережно хранившейся. Кот посмотрел на печенку, потом на меня, потом снова на печенку. Он не верил в происходящее, он увиденное за сон принимал. Уверен, что будь у кота руки, он бы начал себя щипать обеими в попытке понять — насколько реально то, что он сейчас наблюдает. Кот понюхал печенку с одной стороны, обошел ее и сделал то же самое с другой. И знаешь, что он потом сделал?

— Догадываюсь.