С тобой? Никогда!

Пришла в себя, когда Ярик взял меня за руку и вытянул на свежий воздух. Мы шли по ночной улице, и он рассказывал о том, как боится перечить отцу. Звонко смеялся, реагируя на мои глупые шутки. Словно нечаянно снова и снова прикасался к моему плечу. А я все еще мысленно переживала в себе этот неловкий момент, наполненный ожиданием первого поцелуя и болезненной неуверенностью в себе.

— Вот ты где! — Ворчала бабушка, комкая сухонькими пальцами старый фартук. Она вышла в подъезд, чтобы встретить меня. — Проект, говоришь! Занятие! Лабораторная! Да от тебя пивом разит за километр!

Она схватила меня за локоть и подтолкнула к двери квартиры, начисто лишив возможности попрощаться по-человечески. А ведь я так хотела убедиться, что мне не показалось! Я все еще теплила надежду на то, что порыв Ярика мог оказаться искренним желанием поцеловать меня. Нужно было только проверить. Всего минутку наедине. Всего одну…

— Бабуль… — взмолилась я, оглядываясь на соседа.

Парень стоял, навалившись на перила и спрятав руки в карманы джинсов. Он смотрел на мою бабушку из-под полуприкрытых век, явно готовый выслушать о себе все, что угодно.

— Всё из-за тебя, паразит! — Она махнула подолом фартука в его сторону.

Так, будто нечистую силу отгоняла.

— Простите, Паулина Сергеевна. — Спокойно ответил Ярик. — Мы просто на последний автобус опоздали.

— Я тебе покажу… покажу… автобус! — Кряхтела она, хлопая себя ладонями по бедрам. — Чтобы я тебя больше у нас не видела! — И уже шепотом. — Испортишь мне девку…

Парень кивнул. Обреченно и покорно. У меня чуть слезы на глаза не навернулись от обиды. Но стоило бабушке отвернуться, как Ярик поднял голову и хитро подмигнул мне. Подмигнул! И тогда я поняла, что все будет хорошо.

Бабуля захлопнула дверь, продолжая ворчать. Слышно было, как отворяется его дверь, и как ругаются его родители на лестничной клетке. А потом все затихло.

— Больше никаких Яриков. Никаких гулянок. Лучше бы уроки учила! — Кудахтала бабушка, наливая мне чай. — Рано тебе еще с парнями вечерами шастать!

А я с мечтательным видом смотрела в окно на изогнутые шеи уличных фонарей, льющих свет на тротуар. «Наверное, Ярик тоже смотрит в этот момент на них». И улыбалась.

— Чего улыбаешься? Знаю я. Видела уже эту улыбку. У матери твоей. Тоже вечно придет, глаза стеклянные, что говори с ней, что не говори — как невменяемая. — Бабуля села рядом, взяла мою руку и принялась ее гладить. Дрожа и лихорадочно, словно боялась, что отпустит, и я убегу. — Ох, доченька, рано тебе еще. Рано. С этих мальчишек все беды и начинаются. Послушай-ка ты меня. Я тебе добра желаю.

А я слушала только свое сердце.

Оно стучало быстро и торопливо, каким-то невообразимым галопом, и шумело обещанием в висках: еще будет много возможностей. Много. Последний звонок, выпускной из девятого, репетиции, концерты, короткие встречи, длинные свидания. Все еще будет. И он меня обязательно поцелует. Вот увидите.

7

Подвальное помещение было сырым и темным. Низкие потолки, трубы над головой, железные вентили. За соседней дверью еще с советских времен хранились лыжи и крепления, дальше по коридору скопом навалены были инструменты для уборки территории: лопаты, вилы, грабли, тачки. Запах стоял соответствующий — прелый, влажный и затхлый.

Охранник, который вручал парням ключи от подвальной каморки, каждый раз напоминал о том, что дышать здешней плесенью вредно для здоровья, но они только смеялись в ответ. А я с ними. Какая разница, что пыльно, грязно и сыро? У ребят теперь была своя комната! И пусть освещалась она всего лишь одной тусклой лампочкой, висящей под потолком, и сидеть можно было разве что на ободранном ветхом диване. Но отсутствие уюта никого не смущало.

Ярик сам позвал меня на первую «репу» — так они называли свои репетиции. Пару дней мы не виделись, а потом он подошел ко мне в школе на большой перемене.

— Ну, как ты?

— Всё норм. — Казалось, от его присутствия у меня язык приклеился к нёбу.

— Наказала тебя бабушка? — Яркая улыбка захватила всё его лицо.

— Не-е-ет. — Отмахнулась я.

Соврала. И щеки немедленно покраснели.

— А мой отец так орал, что я не мог и слова вставить! — Признался парень.

Боже, на нас так все смотрели! Проходящие мимо сверстники даже и не думали прятать взгляды — пялились на нас в открытую. Наверное, им было жутко интересно, чего это рослая полная деваха в широкой черной кофте может иметь общего с парнем, о котором втайне мечтали все девочки нашей параллели?

— Не повезло тебе. — Улыбнулась я.

Инстинктивно шаркнула ногой по полу и уставилась на собственные кеды — все лучше, чем сгорать от волнения, глядя ему в лицо.

— После уроков занята? — Кажется, Ярик и не думал стесняться.

— Я? — Удивленно распахнула глаза.

Он огляделся по сторонам и нахмурил брови.

— Видишь здесь кого-то еще?

Господи! Мы стояли в середине живой толпы, в центре движущихся от столовой к расписанию и обратно школьников, а это парень спрашивал, вижу ли я кого-то еще. Почему-то очень захотелось расссмеяться и придурочно захихикать от счастья.

— Не занята.