С точки зрения Ганнибала. Пунические войны

Поразительно, что Ганнибал ухитрялся не только держать под контролем эту весьма разнородную армию — он фактически сплотил ее в некое единство, и на протяжении пятнадцати лет, с 218 по 203 год до н. э. она оставалась как бы одним «организмом». При этом отряды по-прежнему формировались по национальному признаку — ни о какой «дружбе народов» речь не шла. Однако общие испытания и, главное, оторванность от корней, от родины (это было сделано Ганнибалом сознательно) рождало у солдат его армии чувство близости. Все низшие командиры принадлежали к тому же народу, что и их солдаты, но высшее командование сплошь состояло из карфагенян, причем, скорее всего, аристократического происхождения. Эти люди были абсолютно преданы Ганнибалу и Баркидам.

Одной из самых примечательных особенностей армии Ганнибала являлись, несомненно, слоны. Ганнибал не был первым, кто решил выпускать слонов на поле битвы. В Южной Италии гиганты с хоботами произвели фурор. Вспомним, что во время Первой Пунической войны и в Сицилийской кампании слоны участвовали в сражениях, а в ущелье Пилы Гамилькар с помощью этих животных расправился с мятежниками.

По поводу слонов, чьи изображения сохранились на карфагенских монетах, чеканившихся в Испании, историки делают вывод, что в Карфагене использовались не те огромные африканские слоны, рост которых превышает три метра, и не азиатская разновидность этих животных, а мавританские «саванные слоны», чья высота в холке достигает двух с половиной метров максимум. У них большие уши, большая впадина на спине, кольчатый хобот, длинные бивни. Подобные слоны тогда еще обитали на побережье Марокко, в предгорьях Среднего Атласа, недалеко от Геркулесовых столбов. В ту пору земли эти были более лесистыми, чем сейчас. Слоны обитали там вплоть до первых столетий нашей эры. Они исчезли из-за систематического истребления — хотя, возможно, какую-то роль в их гибели сыграли и климатические изменения[53].

В любом случае в конце весны 218 года до н. э. с войском Ганнибала шли двадцать семь слонов. Все они представляли собой невысоких североафриканских слонов, за исключением одного. Об этом слоне пишут историки, его называют Сирийцем.

С другой стороны, слово Surrus — имя этого слона — может означать не «сириец», а «кол», и в таком случае, по остроумной догадке современных исследователей, речь идет о животном с одним бивнем.

Помимо личного имени, этот слон обладал также характером и судьбой, описанными в античной литературе: о нем говорили как о «самом отважном» из всего четвероногого воинства.

На спинах невысоких слонов не устанавливали башен; там просто сидел погонщик. Таких погонщиков Полибий называет «индийцами»[54], но это, видимо, дань традиции, никаких индийцев в армии Ганнибала, разумеется, не было.

«Змеевидная рука» — хобот — также производила на римлян пугающее впечатление. Пока римляне не привыкли к слонам, эти животные представляли действительно грозную несокру-

Карфагенские боевые слоны в битве при Заме. Анри-Поль Мотт, 1890 г.

шимую силу. Но позднее римляне приспособились к ней и научились обороняться.

Так или иначе, в армии Ганнибала служили симпатичные, сравнительно невысокие слоники, поэтому академические картины, которые изображают переправляющихся через Альпы карфагенян в сопровождении стада гигантских мамонтов, впадают в художественное преувеличение.

В конце мая или в начале июня 218 года войско Ганнибала выступило из Нового Карфагена. Пуниец вступил на территорию нынешней Каталонии, где столкнулся с воинственными народами, которые не хотели видеть на своей земле никого из чужаков и не были расположены вести «цивилизованные переговоры» на тему «мы только пройдем здесь, немного запасемся провиантом и двинемся дальше». Этим людям вообще не нравилось, что какие-то подозрительные незнакомцы собираются передвигаться по их территории, поэтому карфагенянам пришлось вступить с ними в схватку. Полибий утверждает, что в этих стычках, в масштабах всей Второй Пунической войны достаточно незначительных, пунийцы все же понесли ощутимые потери:

«При переходе через реку Ибер он (Ганнибал) покорил народы илургетов и баргусиев... Подчинив эти народы своей власти и взяв приступом некоторые города, хотя и скорее, чем можно было ожидать, но лишь после многих жестоких сражений и с большими потерями в людях.

Ганнибал оставил Ганнона правителем всей страны, что по сю сторону реки Ибер, и дал ему неограниченную власть над баргусиями; этим последним он доверял менее всего по причине сочувствия их римлянам. Из своих войск Ганнибал отделил Ганнону десять тысяч пехоты и тысячу конницы; ему же оставил и все припасы войск, вместе с ним выступивших в поход. Такое же количество войска он отпустил на родину с целью иметь друзей в покинутых дома народах... Остальное войско, таким образом облегченное, он повел за собою... Войско его отличалось не столько многочисленностью сколько крепостью здоровья и было прекрасно испытано в непрерывных битвах в Иберии».