С точки зрения Ганнибала. Пунические войны

Через Пиренеи Ганнибал переводил армию, уже значительно уменьшившуюся в размерах. Все историки дружно утверждают, что он в силу своей гениальности заранее предвидел такой ход событий, поэтому и набрал войско заведомо избыточное, а потом без особых сожалений избавлялся от людей, оказавшихся лишними. Все, в чьей верности у великого полководца имелись сомнения, остались по эту сторону Пиренеев. Остальные перешли с ним через горы.

Заканчивался июль. Ганнибал спешил, у него не было времени на задержки, тем более — на битвы в пути. Согласно легенде, сами боги направляли его. Темой для очередной порции картин академической живописи стал «Сон Ганнибала», который якобы привиделся ему в начале кампании: некий божественный юноша указывал карфагенянину путь, а некий гигантский змей, двигаясь вслед за Ганнибалом, разрушал римскую цивилизацию... Здравомыслящий и скептически настроенный Полибий этому сну не верит ни на грош, но последующие составители гимназических учебников любили этот сюжет.

«Ведомый богами» полководец в любом случае не хотел стычек с местными жителями. А те, напротив, решительно схватились за оружие.

Это были племена, которые поселились на территории нынешнего Руссильона. Они появились здесь в конце III в. до н. э. и возглавлялись кельтским племенем вольков. Объединенное войско этих племен собралось в Русциноне (Кастель-Руссильон) и ясно продемонстрировало свои намерения.

Ганнибал пустил в ход пунийскую дипломатию и просто откупился. Получив весьма щедрый дар, кельтские вожди дали ему разрешение пройти мимо Русцинона. Никаких препятствий армии Карфагена эти воинственные, но внезапно проявившие благоразумие кельты чинить не стали.

И двинулись войска пунийцев по местности, которая спустя столетия станет известна в истории как Лангедок...

Стояло жаркое лето, урожай уже созревал. Войско Ганнибала шло, как полагают, по самому короткому пути — к Роне, немного выше ее слияния с рекой Дюранс. Между пунийцами и морем раскинулась болотистая местность. На вершинах холмов, тянущихся по другую сторону дороги, находились небольшие укрепления, нечто вроде караульных башен. Они стояли на всем пути, от Нарбонна до Нима.

Эти вышки или укрепления позволили историкам строить догадки о том, куда подевались дополнительные тринадцать тысяч воинов из армии Ганнибала. Дело в том, что Полибий уверенно говорит об «исчезновении» еще более чем десяти тысяч солдат.

Как помним, Ганнибал набрал войско «с запасом». У Пиренеев он избавился от тех, в чьей преданности не был уверен, и они с облегчением лишили себя счастья стать частью легендарного похода.

В дальнейшем армия пунийца также продолжала таять. Куда подевалась такая прорва солдат, если по пути до Нима у Ганнибала не было сражений? Он же, помнится, уладил вопросы с кельтами мирным путем. Эпидемия? Не было; если бы была — о ней бы сохранились упоминания.

Однако если Ганнибал в каждой из крепостей, встречавшихся по дороге, оставлял гарнизон, — тогда «исчезновение» тринадцати тысяч солдат вполне объяснимо.

В любом случае Ганнибал шел через Русильон и Лангедок как нож сквозь масло.

В конце августа или в начале сентября 218 года Ганнибал вышел на берег Роны.

Навстречу ему двигались римляне.

* * *

Публий Корнелий Сципион провел флот вдоль побережья Этрурии, затем Лигурии и встал на якорь напротив Массилии (Марсель). На берегу одного из притоков Роны он разбил лагерь.

Вопрос: что делал Сципион на берегу Роны, если изначально его намерением была Испания, куда он собирался с двумя консульскими легионами?

Все дело в кельтах, обитавших в долине реки По.

Весной 218 года до н. э. римляне основали два города — свои колонии: Плаценцию (Пьяченцу) и Кремону. Это сильно не понравилось воинственным бойям, которые обитали поблизости, в местности, ныне известной как область Эмилия-Романья (главный город — Болонья). Не исключено, что определенную роль в этом недовольстве сыграли люди Ганнибала. Великий полководец готовил почву загодя и отправлял своих агентов в земли, где намеревался пройти с войском.

Полибий рассказывает об этих двух городах, которые спешно были заложены римлянами по обе стороны реки Пад (По). Оба города быстро укреплялись и заселялись колонистами, которым было приказано явиться к месту поселения в тридцатидневный срок. Любящий «точные» цифры Полибий утверждает, что для каждого из этих городов было назначено по шесть тысяч человек[55].

Бойи давно уже были готовы изменить «союзу» с римлянами, который, несомненно, был навязан силой. Теперь удобный случай представился: надвигались «несметные полчища» Ганнибала, а с ними и надежда скинуть ненавистное римское покровительство. Посланцы Ганнибала подливали масла в огонь — они тайно прибывали к бойям и обещали им помощь в священном деле освобождения от латинской деспотии. Поэтому бойи бросили своих заложников у римлян на произвол судьбы и не задумываясь вступили в союз с карфагенянами.