С точки зрения Ганнибала. Пунические войны

Гней Корнелий Сципион с двумя легионами вошел в Испанию в августе 218 года до н. э. и расположился у Эмпорий. Опираясь на этот ключевой пункт, он начал передвигаться по всему побережью, а затем и по внутренним землям полуострова (территория современной Каталонии), везде агитируя за римлян и подчас прибегая к более весомым аргументам в виде остро заточенных металлических предметов. В результате северо-восток Испании, от предгорий Пиренеев до северного берега реки Эбро (Ибер), склонился к римлянам.

Ганнон сразился с латинянами у местечка Кисса (район современной Лериды). Сципион легко разбил Ганнона и забрал

Карфагенская Иберия и территории основных племен

добычу, которую Ганнибал «сбросил» Ганнону, когда уходил в Италию.

К югу от Эбро стоял Гасдрубал — брат Ганнибала, охранявший испанские владения Карфагена на этом участке. Узнав о поражении Ганнона, Гасдрубал бросился тому на помощь, но опоздал. Он переправился через Эбро и попал к «шапочному разбору»; все, что ему оставалось, — это напасть на экипажи римских кораблей.

Наступала зима, и Сципион отправился в Тарракон. Пока римляне отдыхали и бездействовали, Гасдрубал спешно укреплял города к югу от Эбро. За зиму 218/217 года до н. э. Гасдрубал оснастил сорок боевых кораблей. Флотом карфагенян командовал Гимилькон. С этими сорока кораблями он двинулся вдоль побережья, по суше к Эбро перемещалась карфагенская армия во главе с самим Гасдрубалом.

Возле устья реки Эбро произошло сражение «река-море», которое завершилось для пунийцев поражением практически фатальным. Римляне захватили двадцать пять карфагенских кораблей и сделались хозяевами акватории — отныне они господствовали вдоль побережья, от Каталонии до Адриатики. В Карфагене схватились за голову и быстро отправили семьдесят кораблей — спасать ситуацию. Эскадра добралась до Сардинии, передохнула и пополнила запасы, после чего летом 217 года до н. э. подошла к побережью Италии — недалеко от нынешнего города Пиза. Попутно эти корабли еще прихватили груз с римских торговых судов, которые направлялись в Испанию — везли все необходимое для армии Сципиона. Это, конечно, было удачно для Карфагена — и весьма досадно для Рима.

Поэтому сто двадцать римских кораблей под командованием Гнея Сервилия погнались за семьюдесятью карфагенскими судами. Карфагеняне искусно ушли от преследования. Мореходами они были куда более опытными, и корабли их обладали значительно лучшей маневренностью, чем хорошо вооруженные, но тяжелые и неуклюжие римские квинквиремы. Однако римский флот преградил путь карфагенскому, поэтому, покружив на месте, тот вынужден был повернуть назад и возвратиться домой ни с чем.

Гней Сервилий бросил якорь в Лилибее (Сицилия), а оттуда направился прямо к африканскому берегу. Он обложил данью жителей Керкеннских островов, возвратился на Сицилию, захватил по дороге остров Коссиру, похозяйничал и там — короче, показал всему миру и Карфагену в первую очередь, кто теперь господствует на море.

Брат Гнея — Публий Сципион, проконсул, привел корабли к Тарракону. Там он высадился с сухопутной армией, численностью, как предполагают, около восьми тысяч человек. Это войско соединилось с силами Гнея Сципиона. Римлян стало в Испании много. Даже слишком много.

На протяжении всего лета 217 года до н. э. Гасдрубал был озабочен кельтиберами, которые в очередной раз взбунтовались против очередной попытки подчинить их себе (ни римлянам, ни пунийцам так и не удалось добиться от них верности). Кельтиберы атаковали западные границы испанских владений Карфагена. Гасдрубал с трудом сдерживал этого агрессивного врага.

Гней и Публий Сципионы переправились через Ибер, не желая упускать удобный случай. Впереди находился Сагунт. Этот город вовсе не был уничтожен окончательно — Ганнибал превратил его в карфагенский форпост. Именно там находились в плену заложники, которых свезли за эти стены со всей Испании.

Римляне проявили коварство в лучших «пунийских традициях»: они решили не осаждать хорошо укрепленный город, а вместо этого нашли «слабое звено» в лице одного из знатных горожан.

У Ливия он назван Абелуксом, у Полибия приводится более «кельтское» написание имени — Абилиг. Раньше, утверждает Ливий, этот человек поддерживал карфагенян, но когда ветер подул в другую сторону, переметнулся к римлянам. Но как перейти к Сципиону наиболее выгодным для себя образом? Перебежчик, которому нечего предложить новому хозяину, — существо «жалкое и презренное». Сам по себе он ценности не представляет, рассуждал Абилиг. А вот если бы он помог римлянам отобрать у карфагенян заложников... Полибий так описывает ситуацию, в которой огромную роль сыграл пресловутый «человеческий фактор»:

«Абилиг решил изменить карфагенянам и выдать заложников римлянам. Он видел, что Бостор, военачальник карфагенян, которого послал Гасдрубал для задержания римлян при переправе через реку, но который не отважился на это и после отступления расположился станом в приморских частях Заканфы (имеется в виду Сагунт), — что Бостор человек бесхитростный и относится к нему с полным доверием...»