С ветерком

Дин опустил ноги на пол и уставился на устройство, которое внезапно замолчало. Не успев стряхнуть дремоту, он пытался понять, как брат впихнул в ЭМП функцию будильника, но тут же опомнился. Оглядел темную комнату. Сэма нигде не было.

– Сэм! Сэмми, ты здесь?

ЭМП.

Рядом с кроватью.

Сэм оставил его. Оставил включенным. Он что-то знает? Или подозревает? Потом Дин увидел записку и прочитал ее: Сэм отправился в полицейский участок, чтобы просмотреть записи дорожных камер, работавших во время первого блэкаута. О детекторе ЭМП в записке ничего не говорилось.

Неудивительно, что ему приснилось вторжение теней. И хотя звук ЭМП вписался в сон, что-то ведь включило сигнал в реальности – здесь, в номере мотеля.

Дин оглядел комнату, окутанную мраком и тенями.

«Оно может прятаться где угодно».

Стараясь не спешить и ничем не выдать свое беспокойство, Дин встал, подошел к сумке, сунул руку внутрь и нащупал фонарик. Не выпуская его из руки, повернулся к темной комнате. Включил фонарик и выхватил его из сумки, вспоров темноту лучом света. Он водил фонариком по широкой дуге, прогоняя тьму из углов, надеясь, что прямой свет ослабит или прогонит тень. Чем бы ни были эти тени, от света они не ускользнут. Если в комнате что-то есть, Дин его отыщет. А что потом? Об этом он подумает позже. Может, выстрелить в тень солью из дробовика? Произведет ли это не нее впечатление? Или он просто наделает дыр в стене?

Найти тень среди теней непросто. Судя по той, которую он видел в клубе, они могут прятаться где угодно, даже… под потолком.

Дин направил луч фонарика вверх, провел по потолку – из угла в угол, туда и обратно, – выписывая быстрые зигзаги. Ничего.

Затем опустился на колени и посветил под обе кровати. Заглянул за письменный стол и телевизор, в шкаф и в ванную. И снова ничего.

Вздохнув с облегчением, Дин включил в номере свет. Что ж, если тень вернется, он ее увидит. Дин бросил фонарик обратно в сумку и положил детектор ЭМП рядом с дверью.

Он еще раз осмотрел номер, и его взгляд остановился на фотографиях озера. По одной над кроватями, третья – над телевизором. Тень могла спрятаться за любой из них. Там ее и с фонариком не заметишь. Дин проверил – рамки оказались привинчены к стене. Хотя кому взбредет в голову красть старые фотографии?

В рюкзаке лежал маленький ломик. Несколько мгновений Дин всерьез думал, не сорвать ли рамы со стены, но узнать, тут ли тень, можно было и более простым способом. Детектор отреагировал на тень и сделает это снова, если поднести его к незваной гостье.

Детектор не издал ни звука.

– Свалила, – прошептал Дин.

Глава 18

Развалившись в потертом кресле, купленном на дворовой распродаже, и положив ноги на маленький письменный стол, Морис Хогарт говорил, глядя в камеру ноутбука. Стены его комнаты были оклеены плакатами хард-рок-групп. Потолок и дверь тоже. Только окна по настоянию матери избежали этой участи. Морис подумывал о том, чтобы убрать ковер и покрыть плакатами и пол, но решил, что ходить по лицам любимых музыкантов будет неуважительно.

Комната имела форму буквы L. Письменный стол стоял в короткой части, в закутке, который родители называли его рабочим местом. Когда Морис обозревал альбомы в прямом эфире, то называл этот уголок «комментаторской кабинкой», в остальное время это был «островок личного пространства». Сейчас шел прямой эфир, и плакаты рядом со столом были подсвечены ультрафиолетом – это усиливало драматический эффект.

Однако Морис уже давно перестал обозревать Skull Town, последний альбом Morpheus Adrift. Виниловая пластинка продолжала крутиться на проигрывателе, громкость оставалась такой же, как и в тот день, когда он принес домой первый сабвуфер. Морис начал обзор еще до полуночи и, затягиваясь косяком, разделался примерно с половиной из тринадцати треков, как вдруг на него обрушилась темнота. Через две минуты погас тлеющий косяк. Он прожег коврик, но дом, к счастью, поджечь не успел, хотя Морис вряд ли заметил бы.

Придя в себя, он не продолжил обзор альбома, а стал обсуждать случившееся со своей небольшой аудиторией. Родители благополучно все проспали. Странно, что они не проснулись от грохота, когда он упал на пол. Отсюда вопрос…

– Можно ли отключиться, если ты уже спишь?

Себя Морис видел в верхней части экрана, в нижней находились рамки с лицами собеседников. Шестеро парней – его друзья из Мойера – и Салли Дженнингс, его ровесница, симпатичная девушка из Бейкерсбурга. Постоянная аудитория. Попытки ее расширить успехом пока не увенчались, хотя доступ к роликам Мориса в интернете был открыт для всех. Обзоры отличались своеобразием и оригинальностью, значит, нужно еще поработать над рекламой. Его любимые группы тоже начинали с маленьких площадок, прежде чем стали собирать стадионы фанатов. «Начинай с малого, создай ядро последователей» – таков был девиз Мориса.

– Конечно, старина, – сказал Кори Хендерсон, их самопровозглашенный философ, – если погрузиться в более глубокую отключку.

– Что-то среднее между сном и комой, – подхватила Салли.

– Вот именно, – кивнул Кори. – Шлюшка дело говорит.