С войной не шутят

Рядом с ними стоял человек, на которого они не обращали внимания, — они вообще ни на кого не обращали внимания: разве все, кто сопит, пыхтит, потеет вокруг них, — люди? Люди — это те, кто имеет деньги. Двуногие, не имеющие денег, — не люди. И обращать на них внимание не стоит совершенно. Этой точки зрения и Репа, и Дизель придерживались твердо.

Человек, стоявший рядом с ними и слушавший их разговор, «денежным мешком» не был, это было легко определить по его внешнему виду, поэтому ни для Репы, ни для Дизеля он не существовал.

— Ладно, — наконец сдался Репа. — Хрен с тобой. Берем швейцарские, — он сощурил глаза, пытаясь прочитать надпись на немецком языке, украшавшую бок «пшикалки» и, поняв тщетность попытки, махнул рукой, — сорок флаконов.

— А место для пикника, ты говоришь, уже подобрано? — неожиданно спросил Дизель.

— Подобрано, — Репа взял один из флаконов, подкинул в руке. — На тридцатом километре Кизани. Там есть ра-аскошная поляна под деревьями. И с реки не видно, и охранять ее легко.

Кизань — один из главных банков на Волге, судоходный. Это — большая вода, а на большой воде всегда много народа крутится. Человек, стоявший рядом с «оптовыми» покупателями антикомариного спрея, немедленно это засек.

Особенно он отметил слова насчет того, что с Волги место пикника закрыто. Это хорошо. В таком разе вряд ли кто увидит, что произойдет на уютной зеленой лужайке.

Сынков с Кирилловым встретились через два часа в номере гостиницы «Лотос». Номер у них был добротный, хотя и один на двоих, с кондиционером и ковром на полу. В окно была видна усталая, измаявшаяся от жары Волга.

— Ну что, обойдемся сами или кого-нибудь возьмем на подмогу? — спросил Сынков у своего напарника.

— Лишний участник акции — это лишний свидетель, — сказал Кириллов. — Сегодня он молчит, сегодня он — соучастник, а завтра попадется на краже зубной щетки и начнет раскалываться. Лучше уж вдвоем… Ты как?

— Я не против.

— Тогда обойдемся без помощников. Это будет трудно, конечно, но…

— Где наша не пропадала!

— Вот именно.

Место для пикника было выбрано роскошное — Репа знал в этом толк. Вода тихая, перламутровая, с закрытыми заводями — не в пример другим банкам, где вода может быть бешеной и грязной, — берега в розовой дымке.

В сторону, соединяя одну протоку с другой, уходило несколько рукавов — если кто-то из участников пикника захочет уединиться либо рыбку половить — пожалуйста; можно даже поплавать на куласе — длинной узкой лодке, очень похожей на индейскую пирогу.

Такие лодки — куласы — только в Астраханской области и водятся, больше нигде, их выпускают здесь же, в области — в Зеленге, старом волжском селе.

Куласы — лодки верткие, легкие как пух: можно и на себе носить, и за собой таскать на поводу, что особенно хорошо, когда неожиданно попадешь в заманиху.

Их здесь, в этом мире зелени, птиц, цветов, воды, полным полно, заманих этих. Заманиха — это фальшивая протока. Плывешь, плывешь по иной слепой протоке, думаешь, она в банк, на большую воду выведет, а протока никуда не выводит, кончается тупиком, сплошной стеной тростника. Невольно приходится разворачиваться и проделывать обратный путь.

Зато рыба в заманихах водится знатная. Сазаны, что поросята, откормленные, по двадцать килограммов, а щуки обитают такие, что кулас перевернуть запросто могут. Таких щук потом только на буксире, на длинном поводу и можно вытащить, иначе одна такая дура легко может кулас сожрать. В этом Репа тоже знал толк. Он был рыбаком. Причем таким рыбаком, которого почти всегда начинает нервно потряхивать, если он видит удочку, спиннинг и воду. Близость рыбы рождает в нем нетерпение.

Поэтому Репа сказал Дизелю:

— Как только босс со своими красотками возьмется за стаканы, я на полчасика слиняю. Кину крючок с червяком в заманиху.

— А если босс возмутится?

— Скажешь ему, что я в целях обеспечения безопасности совершаю облет окрестностей на вертолете.

— Ладно, — нехотя пообещал Дизель. Он и сам был азартным рыбаком, сам был не прочь кинуть «крючок с червяком» в заманиху и вытащить из дымной непрозрачной воды большого леща.

— Охрана у нас нормальная, — сказал ему Репа. — Четыре человека. По углам стволы стоят. Если понадобится — отобьемся даже от Кантемировской дивизии.

— Ага. Вместе с танками, — Дизель азартно потер руки. — А потом я на смену тебе на полчасика к воде отлучусь. Лады?

Репа подумал немного и с неохотой наклонил голову:

— Лады.

Никто на них здесь нападать конечно же не будет, это совершенно исключено, ибо сильнее Оганесова в городе Астрахани человека нет. А на сильных замахиваться — это… в общем, долго не проживешь.

Хваленый швейцарский «Мартакс Марвел» действовал отменно, Дизель на этот счет оказался прав: комары неподалеку от обработанного участка сбились в подрагивающее, будто студень, желтоватое густое облако и неподвижно зависли в воздухе — не решались одолеть обработанную зону.

Репа, увидев это, захохотал, сунул в сторону писклявоголосой несмети фигу:

— Ну что? Не нравится? Съели? Съели? — одобрительно хлопнул Дизеля по плечу. — А ты, мокроед, молодец, хорошее средство застукал.