Саалама, руси

— Ну что, Валерий Арсеньевич, давайте берите своего талантливого мальчика.

Московская городская онкологическая больница № 49. Операционная № 3. 15:10

Когда Ливанская поднялась в операционную онкологической больницы, бригада была уже на месте.

— Опаздываете. — Игорь Алексеевич Тактаев стоял у стола.

Все было готово: инструменты, кровь, плазма[1]. Ливанская глянула на часы: 15:12.

— Извините, — она бесшумно подошла к столу, ненавязчиво встав за плечом одного из ассистентов.

— Скажите спасибо Олегу Анатольевичу. Обычно я не жалую туристов на своих операциях, — старший хирург хмыкнул и взглянул на ассистентов. — Ну, давайте начинать, — он был настолько высок и полон, что казался великаном, превосходя габаритами едва ли не всех присутствующих вместе взятых.

Тактаев бережно взял скальпель, делая первый надрез, и женщина тихо пробормотала в маску:

— Хизмия[2].

Восемнадцатая районная больница. Операционная № 2. 15:15

В восемнадцатой операции тоже шли без перерыва, на трех столах с раннего утра до самого вечера.

Оперблок еще не успел стать родным для интернов, и в присутствии завотделением Гадетский даже волновался, то и дело бросал взгляд на свои руки — почему-то его преследовало ощущение, что он до чего-то дотронется и расстерилизуется.

В хирургической пижаме и халате, вошедшая в операционную Дина Борисовна была похожа на зеленоватый воздушный шар. Под прозрачными очками улыбались лучистые глаза в обрамлении морщинок.

— Не нервничайте, не нервничайте, Андрюша. — Вениаминова как-то очень уютно, по-домашнему, покачала головой. — Что ж вы все такие нервные.

Ее манера сюсюкаться с пациентами, держать их за руки и все без исключения имена преобразовывать в уменьшительно-ласкательную форму многих хирургов раздражала, зато больные в ней души не чаяли.

— Ну, становитесь напротив меня, сейчас начнем.

Московская городская онкологическая больница № 49. Операционная № 3. 16:20

Прошел час. Ливанская, вытянув шею, внимательно и сосредоточенно смотрела на работу хирургов-онкологов. Полость была раскрыта, головка поджелудочной влажно поблескивала.

— Подвиньте отсос.

Ассистент бесшумно сделал шаг влево и отвел руку, расчищая хирургам угол обзора.

Тактаев и второй ассистент в четыре руки тщательно пальпировали печень, сначала правую долю, потом левую. Ливанская напряженно следила со стороны — пока все шло хорошо, по плану.

— Здесь узел, — младший хирург коротко бросил и убрал пальцы, давая возможность Тактаеву перепроверить — тот согласно кивнул:

— Да, правильно, узел. Гистологию.

Пока ассистент забирал материал, хирург уже сдвинулся дальше, на саму головку, бережными движениями спускаясь со стороны малой кривизны желудка, растянул мезоколон, пропальпировал нижний край поджелудочной и остался доволен: признаков «ракового пучка» не было. Но проверка печеночно-двенадцатиперстной связки выявила два метастаза.

— Ждем гистологию и начинаем резекцию. — Тактаев глянул на ассистента и кивнул.

Восемнадцатая районная больница. Операционная № 2. 16:25

Простую операцию в восемнадцатой больнице уже заканчивали.

— Делайте-делайте, не бойтесь. Держите руки твердо. — Вениаминова ободряюще кивнула, пристально следя за тем, что делает интерн.

Андрей аккуратно ввел шприцом краситель в желчные протоки, внимательно следя, не покажет ли он камней. Делали плановую, не особенно интересную холецистэктомию. Дина Борисовна позволила ему, под наблюдением, проделать часть операции по отделению желчного от протоков и печени.

— Ну, вот и зря нервничали, — Вениаминова тепло улыбнулась. — У вас все отлично получается. Не зря Валерий Арсеньевич вас хвалил. Заканчиваем. Можно закрывать. Андрюша, занимайте мое место, отсюда удобнее ставить дренажную трубку.

Московская городская онкологическая больница № 49. Операционная № 3. 18:15

Ливанская на секунду разогнулась, давая отдых спине, посмотрела на часы: 18:15.

— Ну что, начинаем.

— Я готов, — ассистент снова наклонился.

Опухоль поймали вовремя — еще можно было убрать метастазы с надеждой на благоприятный исход. Пришлось сделать резекцию части желудка и препаровку между воротной веной и шейкой поджелудочной железы. Но, в целом, можно сказать, что Анатолию повезло.

Тактаев с особой аккуратностью лазерным скальпелем пересек железу дистальнее зоны поражения, и ассистент сноровисто принялся прошивать крупные сосуды.

— Еще дозу крови. Все, я закончил.

Хирург согласно кивнул, в его руках единым блоком оставались желчный пузырь, холедох, правая половина сальника и удаляемая часть поджелудочной железы — раковый кусок. Он пересек бессосудистые спайки, и ассистент тщательно перевязал ретропанкреатические вены и тощекишечные сосуды. После чего Тактаев иссек и, наконец, извлек из полости полностью мобилизованный аппарат.