Сад нашей памяти

С миллионеров и недвижимости мысли у Либби плавно перенеслись на покрывшуюся мхом и старой пожухлой листвой оранжерею, скрывающую в себе давно не работающий фонтан и семейство мелких зверьков, что уже несколько поколений жили там в тишине и покое.

Либби взглянула на часы. Оставалось еще два часа до назначенного времени. И все ж таки Вудмонт по-прежнему являлся работающей фермой, и все там должны были рано вставать.

Перелив недопитый кофе в дорожную кружку-непроливайку, Либби прихватила свои фотокамеры и попутное к ним снаряжение и сложила все на заднем сиденье машины. Уже выезжая из города, она попыталась прикинуть сценарий того, что она скажет Элайне и Коултону, когда заявится почти на два часа раньше.

Сворачивая между кирпичными столбами на долгую подъездную дорогу, Либби решила, что столь ранний свой приезд следует объяснить утренним освещением. Для фотографий, мол, это будет наиболее удачная, самая чистая подсветка, которая лучше всего позволит запечатлеть многогранный купол оранжереи.

Она припарковалась на идущей вокруг особняка дороге, выбралась из машины и достала с заднего сиденья камеры и фотовспышку. Повесив на шею обе камеры, Либби, на ходу пощелкивая фотовспышкой, направилась тем же путем, по которому ее накануне возили Коултон и Элайна. Густо покрытые листвой деревья заслоняли еще льющийся с неба лунный свет, делая трудноразличимым узкий, заросший проселок.

Пробираясь по этой темной дороге, Либби рассчитывала в уме, спустя сколько времени ее найдут, если она вдруг где-нибудь упадет и вырубится. Если ее тело останется лежать на грунтовке – то, наверное, в считаные часы. А вот если скатится в канаву – то значительно позднее. Проделав эти вычисления, Либби стала держаться поближе к середине дороги, понимая, что так у спасателей будет куда больше шансов ее найти, вызвать «Скорую» и отправить в центр неотложной помощи в Шарлоттсвилле.

И все же, влекомая любопытством к загадочной оранжерее, Либби наконец отбросила страхи и решительнее последовала за лучом своего фонарика. Темная дорога заметно сужалась, спускаясь все ниже к реке. Раскисшая после давешнего ливня земля налипала к впечатывавшим глубокие следы кроссовкам, пачкая их по бокам.

– Вот же черт…

Утренний воздух был уже довольно теплым, и к тому времени, когда Либби завидела впереди стеклянную конструкцию, ее футболка успела вымокнуть от пота. На горизонте показалось солнце, испуская по сторонам полосы золотого и оранжевого света.

Пригнувшись, она прошла в открытую дверь оранжереи и двинулась в самый ее центр. Сразу же окутанная густой влажностью, Либби выключила фотовспышку и сунула ее в задний карман. Она сделала несколько снимков стеклянного купола, однако с первого же взгляда в видоискатель поняла, что свет еще не тот. Опытные фотографы всегда понимают, что, ловя нужный момент, не стоит торопиться и, чтобы его запечатлеть, необходимы терпение и быстрота реакции.

Секунды успели перерасти в минуты, когда солнце наконец с робкой неспешностью показалось над восточным горизонтом. Первые лучи света были просто великолепными.

Либби перешла к фонтану и подняла камеру над головой, направляя объектив к куполу. Сделала пару снимков, посмотрела на экранчике, что получилось. Верный момент приближался. Где-то тихо капала вода, шуршала какая-то живность, одна из стеклянных панелей легонько дребезжала на ветру.

Тут в сгустившемся воздухе ей показалось, что позади нее кто-то стоит. Либби обернулась, ожидая увидеть Коултона или Элайну и уже готовясь пробормотать какие-то объяснения насчет удачного времени и подсветки.

Однако позади никого не было. Лишь шелест ветра в кронах деревьев, вызвавший в ней странное, потустороннее чувство.

– Не глупи! – шепотом одернула она себя.

И в этот момент – словно на величественной сцене раздвинулся занавес – солнце оторвалось от горизонта и торжественно вышло на небосвод. Его оранжевые и желтые лучи, коснувшись купола оранжереи, распались на радужное разноцветье. Внутренне сосредоточившись, Либби подняла фотокамеру, чувствуя, что вот-вот настанет нужный миг.

Она щелкала снимки один за другим, каждый раз торопливо заглядывая в видоискатель, пока на купол падали первые лучи солнца. Когда она наконец опустила камеру, то от переполнявшего ее возбуждения слегка даже перехватывало дыхание. Удовлетворенная тем, что поймала сейчас нечто совершенно особенное, Либби порадовалась, что так успешно преодолела нелегкое начало дня.

В какой-то момент солнце высветило то стекло, где было нацарапано имя «Сэйди». Подойдя ближе, Либби провела пальцами по шершавым буквам.

– Сэйди, это вы бродите здесь?

Разумеется, она не ожидала получить какой-либо ответ, однако когда через мгновение на дереве хрустнула и упала на землю ветка, Либби приняла это за «да» и поспешила наружу.