Сад похищенных душ

– Комета. Разве вы не понимаете, что это значит? Ей нужны новые жертвы. Должно быть, запасы леди Эшлинг подходят к концу.

– Подходят к концу? – Лукас морщит лоб. – Но у неё же есть Сад. Если её дары иссякают, это значит…

– …что её «цветы» начали погибать, – заканчивает Кэри. – И что сейчас идеальное время, чтобы нанести ей удар. Леди Эшлинг всё равно придётся ждать, когда родятся новые дети. Сейчас она слабее всего.

У меня кружится голова. В словах Кэри определённо есть смысл.

– Но это не отменяет того, что у неё всё равно больше сил, чем у нас, – возражает Лукас.

– Вовсе нет. Она не может воспользоваться несколькими дарами одновременно. Вы двое – самые талантливые из всех, кого я встречала – а за время нашей работы в Сети мы повидали многих.

Несколько месяцев назад мы с Лукасом сражались с гвардейцами леди Эшлинг и с Дарой – и одолели их всех. Но мы только на время остановили их. Мы выиграли битву, а не войну.

– Нам нужны люди, обладающие более мощными дарами. Огнедышащие или кто-нибудь вроде них, – говорю я.

Кэри только рассмеялась:

– Нет, не нужны. Поверьте, я думала над этим. Я даже хотела убежать и попробовать отыскать вас, но боялась случайно навлечь на вас беду. У вас мощные дары, вы только ещё не научились использовать их в качестве оружия.

Я отпрянула от неё. Дара прикрывалась моей магией, чтобы самой нападать на других, и я несу за это груз вины. Я люблю свои тени: они хорошие, милые и такие родные. Я совсем не хочу использовать их в качестве оружия. Я никому не хочу причинять вреда. Я даже не хочу причинять вред леди Эшлинг. Я хочу просто остановить её.

Хотя, возможно, эти желания противоречат друг другу.

Лукас морщится.

– Я даже не знаю, что сказать. – Он пожимает плечами. – К тому же самое впечатляющее из того, что у меня получалось, – это поджаривать хлеб и вместе с тенями Эммелины создать клетку.

Я накрываю ладонь Лукаса своей, и он ободряюще её пожимает.

– Я хочу сказать, что вы оба уже умеете делать свою магию осязаемой. Обычно те, кто владеет магией, этого не могут, – говорит Кэри. – Всё, что от вас требуется, Лукас, – это пойти чуть дальше.

Лукас сдвигает брови:

– Я не понимаю.

Признаю, я тоже. Я наклоняюсь вперёд, укутавшись одеялом из тени.

– Ты можешь поджарить хлеб, сфокусировав на нём свет, верно? – В выражении лица Кэри угадывается что-то мрачное.

– Конечно, ты сотни раз видела, как я это делал.

– А что из этого следует?

Брезжит понимание, а за ним приходит смутный страх.

– Жар… – тихо говорит Лукас.

– Точно. Сфокусируй свет сильнее – и он станет обжигать. Ты уже умеешь делать свет осязаемым, тебе осталось сделать только один шаг.

Лукас смотрит на свои руки, и искорка света, которую он неосознанно катал по ладони, исчезает.

– Я полагаю, ты хочешь, чтобы я применил это к людям. Чтобы ранить их, если они будут угрожать нам.

Кэри наклоняется, упёршись локтями в колени, в её глазах горит дикое пламя.

– Чтобы ранить леди Эшлинг. Такого она не ожидает. А пока ты будешь готовить решающий удар, Эммелина сможет связать её верёвками из теней.

Кровь отхлынула у меня от лица. Кэри совершенно серьёзна.

Лукас качает головой:

– Но своим светом я помогаю расти растениям. И пеку круассаны. Я не думаю, что могу использовать его таким способом.

Я снова пожимаю ему руку, радуясь, что наши мысли совпадают.

– Одно дело – остановить леди Эшлинг. И совсем другое – убить.

Внезапно у меня пересыхает во рту. Маленькая Роза, моя подружка из детства, которой пришлось поплатиться за то, что Дара приревновала меня к ней. Сколько я себя помню, родители и соседи винили меня в том, что она пропала, хотя это случилось не из-за меня, а из-за Дары. Но я позволила Даре делать всё, что заблагорассудится, и вина за это падает уже на мои плечи. Уже есть люди, которым мы причинили вред во время наших проделок и игр – девочка, которая сломала руку, Кендра с вывихнутой лодыжкой, – и я не желаю пополнять этот список новыми именами.

– Прости, но я тоже не могу это сделать.

Кэри вздыхает и садится обратно на кровать:

– Вы не правы. Остановить её и убить её – это одно и то же. Одно неотделимо от другого. – Она спрыгивает с кровати и начинает швырять вещи в сумку, которую вытащила из ящика стола. – Рано или поздно вы это поймёте. Но сейчас нам нужно уходить.

В этом я с ней согласна. Я поднимаюсь на ноги:

– Позволь я проверю, спят ли твои родители.

Я созываю все остальные тени в комнате и, укутавшись ими, быстро выскальзываю в коридор и по гладко отполированному туннелю, высеченному прямо в скале, без приключений добираюсь до кухни. Здесь всё ещё горит свет. Заглянув внутрь, я вижу, что мистер и миссис Родан пока не спят – по крайней мере, мне так кажется. Они сидят за кухонным столом, неподвижные точно статуи, и смотрят прямо перед собой. На лицах никакого выражения.

Я несколько минут наблюдаю за ними, гадая, изменится что-нибудь или нет. Но ничего не меняется. Они не вздрагивают, не моргают. Я даже не уверена, дышат ли они.

У меня по спине бежит холодный пот, и я отступаю. Вернувшись в комнату Кэри, я отпускаю тени. Руки сильно дрожат, и я никак не могу их унять.