Садик. О названиях, знаках зодиака, культурах и климатических свойствах двенадцати месяцев. Лапидарий

Кроме 23 растений, каждому из которых поэт посвятил отдельную главу, в поэме упомянуты еще три: фиалка (12, ст. 220), садовый кост (12, ст. 281) и селеника (18, ст. 292), а также персиковое дерево (27, ст. 434).

Превосходные гексаметры “Садика”, как и многочисленные реминисценции из римских поэтов “золотого века” свидетельствуют о совершенном знании классической римской поэзии, родной и живой для аббата IX в.

Исследователи растений “Садика”[410] отмечают “южный характер” большинства из них и подчеркивают важность собственного опыта Валафрида в делах агрикультуры, о чем говорит и сам поэт:

Это не только молва мне открыла, что всюду известно,
И не одно лишь богатство, из книг извлеченное древних,
Но прилежанье и труд; им обоим я отдал досуги
Дней многочисленных, опыт в делах получив превосходных.

(1, ст. 15-18)

Большинство глав поэмы построено по определенной схеме: вначале дается описание растения, затем приводятся предания о нем и наконец перечисляются целебные свойства каждого из них.

Каковы же источники “Садика”? Это “Георгики” Вергилия, латинский Диоско- рид, “Естественная история” Плиния, но в большей степени ее поздние обработки и сокращения, наконец дидактическая поэма Квинта Серена Самоника (III в. н.э.) “Медицинская книга (целебные предписания)” (“Liber medicinalis. Praecepta saluberrima”). Последняя была известна Валафриду: ее “среди других медицинских сочинений древности собирательское рвение Регинберта приобрело для библиотеки Рейхенау”[411]. Но и сам Серен Самоник опирался на того же латинского Диоскорида и на “Сокращения” Плиния, на “Гербарий” Псевдо-Апулея и др. Об известности поэмы Серена Самоника в эпоху не столь далекую для Валафрида говорит прямое поэтическое подражание ей в лице Бенедикта Криспа из Милана (VII в.), автора “Медицинских записок” (“Commentarium medicinale”), или даже (как у Серена Самоника!) “Медицинской книги” (“Liber medicinalis”), написанной до 681 г. И уже при жизни Валафрида находим другое подтверждение: 20 гексаметров, предпосланных поэме Серена Самоника в Цюрихском кодексе IX в. и принадлежащих перу Якова, товарища Валафрида по Рейхенау.

Еще одним “побудителем” Валафрида к созданию “Садика” считали[412] 10-ю книгу сочинения Колумеллы “О сельском хозяйстве”, имевшую знаменательный заголовок: “De cultura nortorum” (“О культуре садов”).

Возможным “побудителем” Валафрида к созданию им “Садика” могла стать и сама тема сада, уходящая корнями в глубокую древность, но бывшая также и повседневной реальностью для “садовода” из Рейхенау. О садах говорилось так давно и так много!

“Чародейные травы” в легендарном колхидском саду собирала еще волшебница Медея (“Орфическая Аргонавтика” IV-V вв.). Известен исторически существовавший сад Феофраста (IV в. до н.э.), афинского философа, естествоиспытателя и ботаника. Пергамский царь Аттал Филометор (II в. до н.э.) и властитель Понта Митридат VI Евпатор (ок. 132-65 гг. до н.э.), как восточные деспоты, увлекались разведением растений-ядов и противоядий. В далекой Армении еще в I в. до н.э. близ города Артамета существовал сад Арташеса II “из различных цветистых благовонных растений, но не только ради приятных зрительных удовольствий... а и для приготовления из них лекарств, изобретенных любознательными врачами согласно учению Асклепиада”[413].

В VI в. н.э. уроженец Северной Африки поэт Луксорий написал стихотворение “Об Оагеевом саде, где были посажены все лекарственные травы”:

Средь исполинских строений, вздымающих стены высоко,
Дивный находится сад: он и хозяину мил.
Здесь из различных семян растут жизненосные травы,
Свойства целебные их нам исцеленье несут.
Все здесь наука имеет для Феба с Асклепием, ясно
Здесь от недугов любых средство открыто тебе.
Я полагаю, что сад - это неба частица, где правят
Боги: ведь травам дано самую смерть победить.

(Пер. Ю.Ф. Шульца)

Что касается Руси, то еще в Киевский период ее истории там проявляли живой интерес к лекарственной ботанике, знали сочинения Феофраста[414], а в известном еще с XI в. “Шестодневе” Иоанна Экзарха Болгарского сведения о растениях и лекарственных средствах передавались по Диоскориду и Феофилу[415].

В историях средневековой литературы[416] источники Валафрида делят обычно на три группы: народная традиция, античные авторы и собственный практический опыт (вспомним ст. 15-18 “Садика”).