Сага

Уолтер только что закончил чинить раковину в ванной, примыкающей к спальне Мари.

Мари. Я долго не решалась обратиться к вам насчет этой починки. Боялась, что это будет выглядеть… будто я вас заманиваю.

Уолтер (за кадром). Так, во всяком случае, мне самому не пришлось стараться.

Он выходит из ванной в грязной, распахнутой на груди рубахе, с разводным ключом в руке. Вытирает взмокший лоб.

Мари. Хороший душ вам не помешает. Я сейчас дам полотенце.

Они некоторое время молча смотрят друг на друга.

Мари. У меня ванильное мыло. Не отказывайтесь, мне всегда хотелось это попробовать — мужской запах с примесью ванили.

Уолтер. Ммммм… До чего приятно быть вкуснятиной…

Он исчезает в ванной. Мари подскакивает к зеркалу и торопливо поправляет прическу.

Мари (повысив голос). Нужно еще что-нибудь?

Уолтер. Залезайте ко мне под душ.

Мари. Мне это никогда не нравилось.

С любопытством смотрит в сторону ванной.

Мари. Зато очень хочется посмотреть, как вы моетесь.

Уолтер (сквозь шум воды). Лучше не надо. У меня эрекция, и боюсь, что вид довольно смешной.

Она хохочет, оправляя на себе платье. Шум воды смолкает. Она садится на край кровати, скрестив ноги.

Уолтер (за кадром). Одеваться ведь особо не стоит, верно?

Выходит в трусах.

Мари. Я уже очень давно не занималась любовью и, боюсь, стала немного неуклюжей.

Уолтер. Не беспокойтесь. Я совсем не уверен, что окажусь на высоте. Я уже так давно не занимался любовью без выпивки. Знаю только, что мечтал об этом моменте с тех самых пор, как впервые увидел вас. Есть у вас в глазах какая-то чертовщинка, от которой я просто с ума схожу.

Они страстно обнимаются.

Мари. Мне сорок три года, и мне нужен кто-то, кто разбудит мое тело. Хотя бы разок, время от времени. Ничего больше.

Уолтер. По мне, так вы идеальная любовница. Независимая, свободная, готовая попробовать то, на что никогда раньше не решалась. И вдобавок соседка.

Мари. Если я забудусь и скажу, что люблю вас, — не верьте ни слову.

Уолтер. Можете сказать и похуже что-нибудь, все равно забуду, как только выйду за дверь.

Он снова обнимает ее и расстегивает несколько пуговок на платье.

В комнату, ковыляя, вваливается Тристан. Прежде чем растянуться на своем диване, всматривается в наши застывшие силуэты, окруженные ореолом от ламп.

— Это никогда не пройдет, — говорит Жером.

— Для домохозяек, покупательниц телемагазина, еще куда ни шло, — говорит Луи. — Но в это время, вообще-то, еще и детишки в школу собираются.

— Честно говоря, что рискует сильнее травмировать восьмилетнего малыша: «О, Спектор, повелеваю тебе наслать на землян вирус, который пожрет их мозг» или «Мне всегда хотелось попробовать мужской запах с примесью ванили»? — спрашивает Матильда.

Сегюре ответил бы, что второе. Наверняка потому, что это травмирует и самого Сегюре.