Сага

Но неужели я ошибался в Матильде с самого начала? Мы-то с Жеромом приняли ее за куколку из бонбоньерки, а это прямо пламенная революционерка какая-то.

Спрашиваю ее, как же быть с болью, которая сжигает тебя не меньше, чем желание.

— Боль? Это когда до крови кусаешь себе руку, воображая, как твое любимое существо открывает для себя новый вариант задней позиции с кем-то еще?

— Да. Та самая боль.

— Если из-за вашей шалости кто-то страдает, значит вы недостойны ее пережить.

Словно вдруг рассердившись, она ускоряет шаг, подходит к воротам, набирает код и, махнув мне рукой, входит.

Возвращаюсь назад с чувством, что кое-что уразумел.

Вильжюиф, Поль-Брусс,

Университетская больница,

Желтый корпус, 3-й этаж.

Господа!

Старики из корпуса напротив пробудили в нас любопытство к вашей «Саге». Просмотрев несколько серий, мы кое-что подметили, о чем и хотим срочно вам сообщить.

Милдред — явная мифоманка, налицо все симптомы. Она без труда манипулирует Брюно, у которого наблюдается, скажем, легкая дебильность. Ее цели могут показаться туманными, но, если поразмыслить, все станет совершенно очевидно. Зачем, по-вашему, она любой ценой хотела примерить свадебное платье своей покойной матери? И зачем в тот вечер, когда Мари Френель «отдается» Уолтеру, она выведывает адрес Педро Менендеса?

Вы не находите странным, что тайный воздыхатель Мари Френель всегда посылает ей букеты из девяти красных роз и ДВУХ белых лилий (серии четырнадцатая и двадцать девятая)? Обратившись к условному языку цветов, вы поймете, какая опасность ей грозит.

Как вышло, что «излучатель черного света», о котором Фред говорит в пятой серии, впоследствии так и не появляется?

Серж, покойный муж Мари Френель, не умер. Сейчас еще рано раскрывать подлинные причины его исчезновения, но он не умер.

Просим учесть эти новые данные. Мы всегда в вашем распоряжении, чтобы обсудить их как очевидцы.

Не теряем бдительности.

— Кто сказал, что «параноики взвешивают реальность на более чувствительных весах»?

— Главное, чтобы это письмо не попало в руки Сегюре, — говорит Луи. — Не то он тут же рванет в Вильжюиф, чтобы взять этих ребят на договор, и тогда можем распрощаться с «Сагой».

— Что меня всегда смущало, — вворачивает Жером, — так это какой серьезностью окружен параноидальный бред. А кабы всю заключенную в нем подозрительность да в юмористических целях…

Вообще-то, если приглядеться повнимательней, сценарист в своей умственной деятельности сам изрядно напоминает параноика. Оба по-ученому основательны в своих подозрениях, воображают наихудшее развитие событий и видят ужасные драмы там, где для всех остальных кроются лишь безобидные пустяки. Им приходится отвечать на все вопросы и предугадывать чужие реакции из страха попасться в ловушку. Может, «Сага» и не доведет нас до тюрьмы, но в психушку вполне может уложить.

Письмо присоединится к другим, покрывающим уже всю стену белой мозаикой. Порой мне случается заглянуть в эти письма из желания удостовериться, что наша работа существует и для других, не только для нас. Быть может, сам того не зная, я сталкиваюсь на улице с людьми, которые ломают себе голову, кто же такой тайный воздыхатель Мари или примкнет ли Камилла к борьбе Педро Менендеса и не станет ли террористкой? Еще немного, и я начну им завидовать: они-то могут просто ждать выхода следующей серии.