Сага о Кае Лютом

— Коршун, возьми кого-нибудь и осмотри остров. Проверь, есть ли тут люди или твари.

Стаю я пока не отпускал, потому сразу узнаю, если что случится.

Ульверы какое-то время смотрели на беснующуюся тварь, а потом разошлись по делам. Кто взялся осматривать корабли: не разошлись ли доски после яростной погони, не треснуло ли что; кто пошел за дровами для костра, кто еще куда.

Шестнадцать рун. Не очень-то и много. Будь та тварь на суше, мы бы легко ее убили, но в море… Подождем немного. Может, она сама уйдет? А коли нет, то попробуем сладить с нею и так.

— Дометий! — позвал я и проследил, как один из огоньков поспешил ко мне.

— Да, хёвдинг!

— Есть ли в стае дары, связанные с водой?

— Есть, но мало. Один у моего Алкея — он может долго не дышать. А второй — у того живича, что чует отмели.

— Почему так мало… — пробормотал я.

— На Арене нет боев в воде, — вдруг сказал Дометий, хотя я и не ждал ответа, — бойцы редко получают такие дары. Алкей шагнул через порог, когда сражался с тварью, что выдыхала ядовитые облака. Про воду мы потом догадались. В Годрланде есть воины с такими дарами, но они не с Арены.

— Тогда, может, и другие дары сгодятся для воды?

— Почти все. Только Отчаянного лучше не пускать. Кровь призовет других тварей.

Ну, так-то он верно говорит. Сила — она и в воде тоже сила. И Квигульв не разучится бить копьем, даже если окажется в море. Да только довольно ли этого? Когда я в прошлый раз столкнулся с морской тварью, то на всю зиму слег от тяжелых ран. Да, тогда я еще не стал хельтом, к тому же был отравлен Бездновым пойлом с ядом от Росомахи, но моя сила была со мной.

Я осмотрел стаю. Коршун с тремя хирдманами отошел уже далеко, но все они были спокойны. Видать, на острове никого нет.

Погодь! С того дня, как мы ушли с Триггея, я дар не призывал. Того живича я из стаи не изгонял, но сейчас все ульверы ощущались рядом, не было никого дальше сотни шагов. Чудно!

Неужто мой дар сам убрал Суморока? Ведь только сегодня он пробудился без моего на то повеления! Вдруг слова Тулле уже сбываются, и дар берет надо мной верх? Что, если я разозлюсь на кого-то из хирда? Того тоже выбросит из стаи?

Нет, надо чуток охолонуть и поразмыслить.

Я потянулся к огням, вглядываясь в каждый, неважно, горел он или потух. Боль от умерших хирдманов не исчезла до конца, но изрядно притупилась, особенно когда в стаю вошли новые люди, так что я почти не замечал ее. После смерти живича в Раудборге боли не стало заметно больше. Я мог бы вовсе пропустить, если бы в момент его гибели дар спал. Резкий укол — и всё.

— Херлиф! — окликнул я Простодушного.

Тот уже вернулся на «Лебедь» и что-то бурно обсуждал со своими людьми. Наверное, ладья всё же повредилась, пока мы шли к острову. Услышав мой зов, он тут же вернулся.

— Да, Кай!

Я всегда знал, что Херлиф умен и хитер, гораздо умнее меня. Сейчас меня это не злило, у каждого свои достоинства. Простодушный умнее, Дометий учёнее, Милий и Хальфсен знают языки и грамоту, есть ульверы ловчее и быстрее меня. Пока они идут за мной и слушают меня, их сила лишь укрепляет хирд. Но что, если кто-то посчитает меня недостойным?

— Тот живич… Суморок вроде бы, — я не сводил взгляда с лица Херлифа. — Ты не знаешь, что с ним стало?

— Знаю. Он умер, — Простодушный вообще не удивился вопросу и ни капли не испугался.

— Как он умер?

— Его убили. По моему повелению. Он ушел в глубокой обиде и явно рассказал бы всем о хирде: о нашем богатстве, о нашей силе и наших слабостях.

С трудом подавив гнев, я выдавил:

— А меня спросить не догадался? Не мне ли решать такие дела?

Херлиф вздохнул:

— Если отвечать по обычаю, тогда я скажу, что ты изгнал его из хирда и он больше не был под твоей защитой. Что я делаю с людьми вне хирда не так важно, если то не идет во вред. А если отвечать по сердцу, тогда я скажу, что защищал не только ульверов, но и твою семью. И прошу: не изгоняй того, кто знает твою силу. Лучше выставь его на бой против одного из нас или вели убить. Иначе я так и буду убивать тишком после.

Я стиснул кулаки, чтоб не вспылить:

— И кто его убил?

Кто еще из ульверов решил действовать за спиной своего хёвдинга? Скорее всего, это кто-то с «Лебеди», недаром Простодушный уже больше двух месяцев на ней главный. Кто? Эгиль? Нет, он знает меня дольше Херлифа. Квигульв? Он слишком глуп, чтоб сохранить такое в тайне. Дометий или кто-то другой из клетусовцев? Возможно. Они также рачительны, как и Простодушный. Львы? Псы? Тоже может быть. Я плохо знал их.

— Я! — ответил Херлиф. — Пусть кровь пролил другой, но вина целиком на мне.

Клятая Бездна!

Мой гнев прокатился во всей стае, от чего каждый хирдман вздрогнул, и все их взгляды обратились ко мне. Простодушный стоял передо мной как ни в чем не бывало.

Бездна, он даже не боялся! И не жалел о своем решении!

Я даже с «Лебеди» убрать его не мог, потому что нельзя менять старшего на корабле, когда вокруг ходят морские твари! Он прекрасно справлялся со своим делом, хирдманы его слушались…

А еще потому что в глубине души я знал, что он прав.

Глава 2