Сага о Кае Лютом

— Живодер! — крикнул я. — Сделай так, чтоб шрама потом не осталось!

Бритт прихромал к Херлифу, покрутил его голову, заставил открыть рот, чтоб взглянуть, не прошел ли шип насквозь, и сказал:

— Шрам будет. Но борода прикроет.

Я повернулся к Болли и Трёхрукому Стейну, но те явно не собирались подымать свои задницы ради десяти марок серебра.

— Ты ранен, — лениво сказал Стейн.

— Слегка, — нахмурился я.

— Не хочу, чтоб ты ненароком убил меня, не сумев удержать топор из-за раны.

Норды рассмеялись, да и я невольно усмехнулся. Вряд ли бы я одолел Трёхрукого без помощи стаи, даже будучи здоровым, но его слова мне изрядно польстили.

— Тогда начинаем бои хускарлов! — сказал я, затем вышел за пределы круга и тяжело опустился на траву.

Слишком много боев подряд. Слишком много крови вытекло. Казалось бы, уже хельт, а значит, и сил, и выносливости стало гораздо больше, но в сражениях с равными ты вынужден двигаться быстрее, отбивать удары мощнее, самому рубить сильнее, потому выматываешься едва ли меньше, чем какой-нибудь карл.

Хускарлов было много, а площадка всего одна. Бои проходили поочередно, и потому первый круг закончился уже под вечер. Почти все шести- и семирунные повылетали, кроме тех, кому повезло сразиться с равными по силе. Никто иного и не ожидал. Последние бои явно будут между девятирунными.

Меня неприятно удивил Отчаянный. Как и прежде, он безо всякой нужды получил несколько глубоких ран и лишь потом начал сражаться в полную силу. Притом силу эту он плохо чувствовал, едва не убил своего восьмирунного противника. Если бы не вмешался Дометий, который приглядывал за бойцами…

Так что я решил не призывать свой дар, хотя изначально собирался. Пусть Лундвар помучается ночью, чтоб завтра, когда начнутся более тяжелые бои, сражался уже изрядно ослабленным. Он должен думать! Должен понимать, когда уместно лить кровь, а когда лучше приберечь силы.

Правда, я и сам проснулся следующим утром не в духе. Раны всю ночь ныли, и как бы я ни повернулся, всё равно где-нибудь да болело. Безднов Живодер! Чтоб его всю ночь твари драли!

С моря тянуло прохладой и сыростью. Поверх ровной глади низким пологом стелился туман, и стоило подуть ветерку, как белые клочки, точно овцы, спешно побежали к берегу, но исчезли, не успев до него добраться.

Тихо.

Даже крикливые чайки еще не покинули гнезда, чтобы поохотиться за рыбой.

— Тварь ушла, — сказал подошедший Коршун. — Еще ночью.

— Уйдем после всех боев. Наверное, завтра утром, — немного помолчав, я добавил: — Хорошо, если ты победишь. Мне нужен твой дар, а у хельта он будет еще сильнее.

После утреннего перекуса сражения меж хускарлами пошли по второму кругу: вчерашние победители бились меж собой. И на сей раз все низкорунные воины ожидаемо проиграли, остались лишь девятирунные.

Короткая передышка — и начался третий круг. Только бойцов оказалось девять. Тогда Милий сделал еще одну деревяшку, безо всякого знака. Кто вытащит ее, тот пройдет в следующий круг без боя: удача для воина тоже важна. Повезло Свистуну.

Отчаянный встретился с клетусовцем с даром в силу. И я с удовольствием смотрел, как клетусовец медленно и уверенно перемалывает Лундвара, несмотря на дар последнего, как спокойно уклоняется от ударов, как в конце несколькими взмахами обезоруживает и приставляет меч к его горлу. После окончания этого боя я подарил клетусовцу серебряный браслет в знак восхищения его мастерством и выдержкой.

Лундвар явно разозлился, но смолчал. Надо будет с ним поговорить, иначе он по глупости решит, что я сделал это ему в укор. Ну, так и есть, но не совсем.

После третьего круга осталось пять бойцов: два клетусовца, один фагр из львят, Коршун и Свистун. Пустая дощечка на сей раз досталась Коршуну. Видать, сами боги благоволят старым ульверам!

Клетусовцам не повезло встретиться в бою друг с другом. Они отлично знали все любимые уловки противника, знали дары, знали, кто из них двоих сильнее, но все же не отступили, бились до упора, честно и яростно. Победил силач, что и немудрено. У второго дар в дыхание, который далеко не всегда пригождается в бою один на один.

Свистун встретился со львенком и с первого же удара уложил того наземь. Хитрец! Вот пример того, как правильно применять свой дар.

Пятый круг. Три бойца. Еще одна жеребьевка. Вновь пустую дощечку получил Коршун.

Я подозвал Милия:

— Это ведь честный выбор? Не помогаешь никому?

Вольноотпущенник поклялся, что всё по справедливости.

На сей раз дар Свистуна не сработал. Если бы мы выждали какое-то время после предыдущих боев, всё было бы иначе, но сейчас его дар посчитал, что на клетусовца уже нападали. Наверное, потому Свистун и проиграл. А может, потому, что был уже изрядно стар, а опыт далеко не всегда побеждает молодость.

Так что в последней битве сошлись Коршун и клетусовец-силач.