Сага о Кае Лютом

Словом, я всё же решил зайти в Хандельсби и узнать из первых уст, как нынче обстоят дела на Северных островах. Вот только перед фьордом больше не крутились конунговы корабли, как прежде, и не давали проводника, который помогал пройти меж затопленных судов. И непонятно, что там с морской тварью. На Триггее говорили, что убить ее не удалось, но с той поры прошло уж немало времени. Вряд ли конунг Рагнвальд согласился бы терпеть такое слишком долго, а если бы и стерпел, так оставил бы какой-то знак перед фьордом, мол, сюда пока нельзя, иначе сдохнете.

И мы вошли во фьорд. Впереди «Сокол», «Лебедь» сразу за ним. На носу Коршун с Гармой, один вынюхивает тварей, второй говорит, куда идти, чтоб не зацепиться дном за торчащие мачты. На веслах — одни лишь хельты, что не сводили с меня глаз. Медленно, взмах за взмахом, мы продвигались вперед по извилистому руслу, огибая все преграды. А высокие берега, что в начале сжимали фьорд в тугих тисках, постепенно становились всё ниже, позволяя нам видеть всё дальше, пока совсем не опустились до уровня воды. И там уже раскинулся город Хандельсби.

Вплоть до самой гавани Коршун так и не учуял ни одной твари. И мы плавно подошли к пристани.

Кораблей тут нынче было немного, что чудно: уж в середине лета тут должны толпиться и торговые кнорры, и драккары ярлов с лендерманами, да и вольные хирды тоже часто гостили в Хандельсби, выискивая новую работу. Некоторые суда я даже узнавал. Например, вон те три! Кто на Северных островах не слыхал о могучем Флиппи Дельфине и его немалом хирде? Кто не знал его стяг с прыгающим дельфином?

Я невольно вспомнил, как впервые увидел его в Сторбаше. Он уже тогда был на пятнадцатой руне, хоть и не съел второе сердце твари, а я был всего лишь перворунным мальчишкой. Помню, как я возмущался, что Флиппи не хотел убить хуорку, что закрыла море для одной отцовской деревни. Сейчас мне было понятно его нежелание — это всё равно, что сейчас какой-то ярл попросит меня и весь мой хирд поохотиться на тролля. Вроде бы и несложно, но зачем? Это не принесет ни славы, ни рун. Повезло, что Флиппи позарез нужно было сердце твари!

Ха, неудивительно, что фьорд нынче свободен. Кто, если не Флиппи, лучше всего мог справиться с таким делом, как морская тварь?

Едва я ступил на берег, как ко мне поспешил смутно знакомый хельт. Его золотая курчавая борода напоминала овечью шерсть, и я вспомнил. Холгер Золотое Руно! Обычно он встречал корабли перед фьордом, а теперь вот на пристани.

Я потянулся было за мошной, чтобы заплатить за свои корабли, но он махнул рукой, показывая, что ничего не нужно.

— Один корабль мне знаком, — сказал Холгер, — второй уж больно похож на живичскую ладью. Да и твое лицо я прежде видел, только вот имя запамятовал…

— А я тебя отлично помню, Золотое Руно! — воскликнул я. — А что запамятовал, так то неудивительно. Прежде снежные волки ходили на одном корабле…

— Волки! Верно! А ты никак Кай Безумец? Ох и вырос же ты! А ведь был таким мальцом…

Хоть я и видел Холгера всего пару раз, а говорил с ним и того меньше, но как же я был рад! Мы с ним обнялись, будто старые друзья.

— Кай! Ну надо же! Два корабля! А хирдманов сколько? Судя по веслам, не меньше пяти десятков!

Радость и гордость захлестывали меня по самую макушку. Ведь я и впрямь выполнил свою давнюю мечту: вернулся домой хельтом и хёвдингом на двух кораблях, набитых серебром, а под моей рукой аж шесть десятков хирдманов, к тому же едва ли не половина из них хельты. Чего еще пожелать? Жаль, что не так много людей было на улицах, и не все увидели мой хирд, но это ничего! Слухи еще разойдутся!

— Ну, пойдем-пойдем! — Холгер приобнял меня за плечи и потащил за собой. — Конунг будет рад тебя увидеть да послушать о твоих подвигах!

Но я вырвался из его хватки, позвал с собой всех старших, заодно прихватил Милия с Пистосом, пусть Рагнвальд услышит вести о Годрланде и Набианоре прямо от фагров. Взял заранее отложенные подарки для конунга и его семьи, пусть видит, что я не с пустыми руками пришел, а с большой добычей. В последний момент с «Сокола» спрыгнул Тулле и сказал, что тоже пойдет. Я лишь кивнул.

Мы пошли по главной дороге прямиком ко двору Рагнвальда. Холгер болтал без умолку о том о сём, избегая, впрочем, разговоров о тварях и напастях. Заодно упомянул, что Сторбаш, насколько он слышал, цел и невредим.

Позади тихо переговаривались Милий и Пистос на своем, на фагрском. И я услышал, как Милий спросил у Простодушного, когда же мы доберемся до самого города.

Поначалу я удивился. Разве они ослепли? Мы уже идем по Хандельсби!

А потом взглянул на главный город Северных островов глазами урожденных гульборгцев. После высоких каменных стен, белоснежной пристани, мощеных широких улиц и многоярусных домов, после золотых крыш солнечных храмов и непомерно огромной Арены на десятки тысяч зрителей что они видят здесь? Узкие вытоптанные сотнями ног дороги, деревянные низенькие домики, повсюду ходят куры, лежат в грязи свиньи, бегают голозадые мальчишки.

Все мое воодушевление вмиг исчезло.