Сага о Кае Лютом

— Мелкие ярлы и некоторые лендерманы забрали свои семьи и ушли. Кто в Бриттланд, кто на восток, к Альфарики. Другие же созвали воинов и пришли ко мне сражаться. Потому я и спрашиваю, что собираешься делать. Под твоей рукой немалая сила, и нам бы она пригодилась. Но ты не ярл и не лендерман, а вольный хёвдинг, потому приказывать я тебе не стану. Да если б и приказал, удержать не смогу.

— А где Сторбаш? — спросил я, не сводя глаз со стола.

— Вот тут, — конунг указал на один из самых дальних от Гейра камней. — Твой дом пока цел и невредим. Эрлинг же нынче сражается с тварями вместе с моей дружиной, он пришел в Хандельсби по первому зову и привел два десятка воинов.

Я вздохнул:

— Мой хирд с тобой, конунг. Но скажу сразу: коли твари начнут подбираться к Сторбашу, я брошу всё и увезу свою семью и семьи своих хирдманов.

— В Бриттланд?

— Нет. Скорее, куда-нибудь ближе к Альдоге. А в Бриттланд плыть не стоит. Не сейчас, так через десяток-другой зим там будет то же самое. Но там нет моря, что помешало бы тварям захватить все острова разом, а значит, всё случится гораздо быстрее.

— Откуда знаешь? — резко спросил Стиг Мокрые Штаны.

— Знаю. Недалеко от Сторборга лежит болото, где Бездна скоро вырвется наружу. Она уже сейчас копит там яд и тварей.

Рагнвальд переглянулся со Стигом. Сторхельт будто что-то понял, кивнул и поспешно вышел из дому. Вслед за ним поднялся и Мамиров жрец:

— Конунг, здесь есть мой собрат. Мне нужно с ним поговорить!

Получив дозволение, жрец махнул Тулле и вместе с ним скрылся за другой дверью.

— Заплатить мне нечем, — сказал Рагнвальд, — всё серебро уходит на покупку зерна и оружия. Зато в твариных сердцах недостатка нет.

Он выждал, не начну ли я возмущаться и отказываться от прежних слов, а потом продолжил:

— Если хочешь, можешь пойти на острова, где нынче бьются дружинники. Или выберешь сражаться своими силами? Хирд у тебя немаленький, так что сил хватит и самим.

— Сначала я бы хотел сходить в Сторбаш, проведать жену и сына. Потом вернусь и пойду туда, куда скажешь. Но лучше мы будем биться одни. И нам так привычнее, и не надо решать, кто главнее.

Я вспомнил о поручении, что мне дали на Триггее:

— А еще Стюрбьёрн Сильный ждет, когда же ты позовешь на помощь его вингсвейтаров. Он нарочно оставил при себе самых сильных воинов, почти что одних сторхельтов.

— Стюрбьёрн? Сын Олафа? Но он же… Мой отец вырезал весь его род, — растерялся Рагнвальд. — Он же не думает…

— Я знаю Стюрбьёрна не так давно, зато неплохо сошелся с его сыном Гуннвидом, и готов поклясться своим даром, что он давно отпустил прежние обиды. Лишь гордость не позволяет ему бросить Триггей и свою крепость, чтобы прийти на помощь. Тебе надо лишь послать зов!

Конунг еще немного помолчал, а потом вдруг расхохотался:

— Холгер, безднов сын! Ты и впрямь привел хороших гостей в мой дом! Давно я так не радовался!

Золотое Руно заулыбался еще шире, показав разом все зубы.

Отсмеявшись, Рагнвальд встал из-за стола и сказал:

— После таких вестей у меня появилось немало дел. Магнус, проводи гостей в лучший дом, проследи, чтобы их накормили и напоили. Вечером я жду тебя, Кай, и твоих людей на пиру. Поведаешь всем о том, как побывал в Годрланде и что делал в Альфарики!

Глава 4

В Хандельсби, неподалеку от конунгова двора, издавна были приготовлены места для почетных гостей. Там стояли и обычные длинные дома, и бани, и сараи для хранения скарба. От обычного двора гостевой отличался лишь отсутствием скотины и огорода, даже конюшни не было, ведь все гости сюда прибывали не верхами, а по морю.

Нам выделили аж два длинных дома, хотя мы могли бы разместиться и в одном. Милий с Простодушным сходили к пристани и привели хирдманов сюда. Рабы уже вовсю топили бани, тащили одеяла и шкуры, зажигали масляные лампы, выметали случайный сор.

Потом хирдманы по пятеро-шестеро сходили в бани, чтоб смыть пот и соль последних переходов. Я переоделся в лучшие одежды, с трудом вычесал спутанные волосы и заплел их в короткие косицы, надел украшения и вот так отправился на конунгов пир. Весь хирд я, конечно, тащить не стал, сказал, чтоб каждый старший выбрал двоих-троих с собой. Остальные голодными тоже не останутся, им принесут угощения прямо в дома.

Я ожидал, что Рагнвальд устроит великолепный и пышный пир, как в ту зиму, которую снежные волки вместе с Альриком провели в Хандельсби. Тогда всех у дверей встречал чернокожий великан, плясали сарапские рабыни, тогда я впервые попробовал заморские вина и отведал непривычные лакомства. Да, сейчас я понимал, что тот конунгов пир был беднее и хуже, чем любой из гульборгских, на которых я побывал, но всё же подспудно ожидал чего-то такого.