Сага о Кае Лютом

Я со вздохом потянулся к дару, обхватил разом весь свой хирд и тоже услышал смутную рунную силу наверху.

— Рысь, глянь!

Леофсун вмиг перекинулся в безрунного и исчез в зарослях. Я же велел всем взять оружие, надеть броню и быть готовыми к бою.

Вскоре бритт вернулся.

— Тварь, — подтвердил он наши опасения. — Такая черная! Как мешок с жижей. Мы били такую две зимы назад, когда ходили с Магнусом.

Я помнил ее. Как раз тогда ярче всего проявился дар Энока, и после убийства этой твари он стал хельтом, хоть и ненадолго.

— Убить ее нетрудно, — сказал я, — зато хлопотно. Сделаем так! Хельты придержат тварь, чтоб не сбежала, а бить будут хускарлы на восьмой-девятой рунах. Те, кто мельче, не смогут пробить ее тело так, как надо. Ее сердца прячутся в толще и постоянно гуляют, потому лучше взять копья и бить сразу в несколько мест. Благодать получит тот, кому благоволят боги и кому удастся проткнуть последнее сердце.

Хускарлы разобрали копья, хельты взяли щиты, и мы все вместе поднялись на холм, проломив себе путь сквозь кусты.

Нынешняя тварь хоть и была поменьше рунами, зато размерами превосходила прежнюю в два раза, раздулась так, будто вот-вот лопнет. Казалось, будто черная тучка, набухшая от сдерживаемых дождей, опустилась на землю, чтобы отдохнуть перед тем, как вновь взмыть в небо. Но, почуяв нас, тучка вмиг вылупила из своего тела десяток лап, раззявила пасть и застыла на месте, готовая как убежать, так и наброситься.

— Хельты! Обойдите кругом! Щиты вперед! Защитить хускарлов! — рявкнул я.

Сам же остался в стороне. Мне с нее всё равно никакой благодати не получить, пусть уж лучше в хирде появится еще один хельт.

— Хускарлы! Бить из-за щитов! Всем разом! Вперед!

Это была чудная стена щитов — всего в один ряд и кругом. Слыша друг друга через стаю, хускарлы разом вогнали в разбухшее тело твари полтора десятка копий и тут же выдернули их. Из ран выплеснулась черная жижа, точно так же, как и было тогда. Тварь завизжала всей тушей, задергалась, ее лапы превратились в плети и начали хлестать во все стороны, но хельты держали удар, прикрывая собратьев. Хускарлы морщились от мерзких звуков, кривились, зажимали уши. Твариный визг словно проникал в кости, от него ломило зубы и звенело в ушах.

Ну уж нет. На сей раз скармливать ей козу мы не будем.

— Еще! — подстегнул я стаю.

И снова копья вонзились в тварь, хоть и не так глубоко, как в первый раз. Но стоило им выйти из ее тела, как она вдруг выплеснула два больших сгустка, отрастила лапы подлиньше и попыталась перескочить через нашу стену. Дометий, стоявший как раз на той стороне, куда метнулась тварь, подпрыгнул и со всего маху отбил ее щитом назад.

Рядом послышались знакомые гортанные звуки — это Милий, поднявшийся вслед за нами, выворачивал свои внутренности возле меня. И чего это он вдруг? Ведь немало же повидал в той же пустыне и на Арене! А потом я взглянул на сгустки, что выплюнула тварь. Когда с них стекла гуща, там можно было различить полупереваренные человеческие тела. К горлу подступил комок, но я сглотнул слюну и перевел взгляд обратно на тварь.

В третий раз на нее обрушились копья хирдманов. И меня опалило чьей-то благодатью. Тварь сдохла. Так легко! Так быстро! Ни один ульвер не был ранен. А в прошлый раз такое же Бездново отродье, пусть и чуть выше рунами, едва не оторвало мне руку и поломало мой топор.

Я отпустил стаю и велел закопать тела людей. Да, они обрели бесславный конец, пусть хоть погребены будут по всем обычаям. Может, боги сжалятся и примут их души? Сердца твари я решил не забирать: слишком уж слаба она была.

Увы, десятую руну получил не Коршун и не Дамиан, которому она была обещана, а фагр из львят, но тут уж как вышло. Всякому могло повезти. Если бы это была какая-то иная тварь с головой и единым сердцем, тогда я бы приложил все усилия, чтоб отдать руну Дамиану. Впрочем, клетусовец не был в обиде. Со слов Дометия, он радовался и тому, что ему вообще позволено отныне расти в силе.

Мы задержались на том острове на всю ночь, чтобы помочь львенку съесть твариное сердце и до конца стать хельтом. А на следующий день уже показались высокие холмы и узкая лента фьорда, ведущего к главному городу Северных островов — Хандельсби.

До последнего момента я не знал, как лучше поступить. Пойти ли напрямую в Сторбаш или всё же заглянуть к конунгу? Конечно, я хотел увидеть родных, похвалиться перед ними хирдом и богатствами, но мне было страшно. А вдруг там сейчас пустые дома и жирная черная тварь, раздувшаяся, как торговый кнорр, а внутри нее тела моей Фридюр, сына, Ингрид…

К тому же Суморок натолкнул меня на мысль, что не стоит доверять всем своим хирдманам безоговорочно, несмотря на стаю. Незачем показывать, где стоит мой дом и где живет моя семья. Лучше сходить в Сторбаш со старыми ульверами, а новых можно ненадолго оставить в Хандельсби под присмотром Простодушного. Может, не все доживут до нашего возвращения, зато секреты останутся внутри хирда.