Сага об исландцах

Торд и его люди вечером прибыли в Лощину, а оттуда направились к Грязному Двору и дальше к себе домой на запад, и об их поездке было очень много пересудов.

72. Возвращение Стурлы.

[1229 г.] Теперь следует рассказать о том, что Халль сын Ари и Траси прибыли к Усадьбе в Хрутовом Фьорде. Халль остался там на ночь, а Бранд сын Йона, который был тамошним бондом, дал Траси другого спутника. Рано утром они прибыли к Дымам. Стурла сидел в горячем источнике, когда они сообщали ему новости. Стурла спросил, не причинили ли они вреда Сольвейг. Те сказали, что она цела. После этого он ни о чем больше не спрашивал. Гислунги[522], и многие другие с ними, призывали созвать ополчение, но Стурла отвечал, что не будет с этим торопиться. Каждый из собравшихся подал совет, в соответствии со своим нравом.

После этого Стурла прискакал домой, и вот, и убранство, и дом, стали постылыми. Пятнадцать человек было ранено, и девять из них не могли о себе позаботиться сами. Трое скончались от ран. Торбьёрг Рева прожила две ночи, Бергтор сын Коля дольше, а дольше всех прожил Снорри Грязный. Клэнг сын Халля остался калекой, как и Бранд с Восточных Фьордов. У Тормода Франка была большая рана на груди, и еще другие раны, а священник Свейн, Эйвинд Крутой, Криструн Бродяжка, Хельга дочь Асбьёрна и Оддню были легко ранены. Кроме них, было ранено трое мужчин и две женщины.

Говорили, что убранство до и после налета рознились как небо и земля: насколько изобильным и богатым на одежды и другие вещи оно было до их приезда ночью, настолько же неприглядным и бедным оно стало, когда они отбыли. Кровь текла по всему дому, а все напитки вылиты на пол и изгажено все вокруг, чем те не могли воспользоваться.

На поперечной балке в горнице лежала большая доска-столешница. Скальд Гудмунд вспрыгнул на нее, когда услышал звук ударов, и лежал там, и его так и не обнаружили. Люди спросили Гудмунда, как могло случиться так, что он не был ранен. Он сказал:

№ 32

Ужасом прижатый,

Я дрожал — кружило
В луже жил оружье
Уллей лжи, — все ближе.
Сошки язв не сохли,
Но сберег башку я,
Бой не испытавши,
На дощатой крыше[523].

Вернувшись домой, Стурла не стал держать дома больше народа, но отрядил лазутчиков, и, прежде всего, — на юг к Дымному Холму, ибо он утвердился во мнении, что за этим враждебным налетом стоит Снорри.

Снорри дал уклончивый ответ, когда услыхал о случившемся, и сказал так:

№ 33

Не одна лишь свора

— чадь не чтит покоя, —
Фьорда Шхер на сходыКопий днесь способна,
Коль дубы кольчуги,
Рубят, не робея,
Хутор на рассвете,
Месть верша по чести[524].

Гудмунд сын Гальти находился при Снорри. Он сказал:

№ 34

Помыслом проворна,

Фьорда Шхер порода,
Пусть решит — бушует
Нынче бой в общине, —
Могут ли потомки
Смельчака припомнить
— меч мужей при встрече
метит — об обиде?[525]

Но когда эти висы дошли до Овечьей Горы, Гудмунд сын Одда сказал:

№ 35

Вспомнили, вестимо,

Сорванцы, что рвутся
Кровь пускать на дроты,
Об отце бывалом.
Только для Торвальда
Толку нет в налете:
Наущенья Снорри
Трудно скрыть от взора[526].

73. Стихи о налёте на Овечью Гору.

[1229 г.] Новости эти, про налет на Стурлу, стали известны по всей стране, и большинство людей сочло, что Стурле крепко повезло в том, что его не оказалось дома. И очень многие сурово осуждали Снорри, если налетчики ездили с его ведома.

Орм Свиногорец был в ту пору большим другом Стурлы и его отца. Он сказал, когда услыхал о налете:

№ 36

Порешили Рёву —

Рёв стоял — герои.
Кровь лилась на крючья
Ран, пред смертью Торбьёрг.
За отца утрату
Тесаком совал он:
Торд опасен в жесткой
Стрел игре для жизни[527].

Арни сын Магнуса не был большим другом Людей из Озерного Фьорда. Он сказал эту вису:

№ 37

Сокрушили Рёву

Бедную, бесславно,
Рдяный меч под ребра
Дряхлой встал старухи.
Помянули, грабя,
Гроб отца потомки:
Щит отряд из сечи,
Вынес прочь, злосчастный[528].

Той же зимой была сложена еще одна виса, и некоторые приписывают ее Стурле[529]: