Сагарис. Путь к трону

Таверны считались притонами греха, и заходили туда кроме простонародья только совершенно опустившиеся аристократы. Высшее общество предпочитало отдыхать в общественных термах. Там имелись роскошные обеденные комнаты, где организовывались многолюдные пиры, нередко проходившие с большим размахом.

Фрикс, слуга Карпофора, как раз и направлялся в таверну «Семь мудрецов»[109]. Она была лучшей в Остии, одном из районов Рима. Несмотря на внешне непрезентабельный вид — стены с проплешинами отвалившейся штукатурки, колонны, опоясанные цепью керамических фляг и связки красных колбас, висевшие вдоль стен, яства, которые там подавали, были выше всяческих похвал.

Котлеты из рубленного мясного фарша с добавкой лука, чеснока, зелени петрушки и укропа, ботулус — кровяная колбаса, луканские копчёные колбаски, превосходно закопчённый свиной окорок, мясо молодого козлёнка, поджаренное на решётке, разнообразная дичь, молочный поросёнок с начинкой, испечённый в глиняной обмазке, устрицы, сыр, жареная рыба...

А каким чудесным соусом, который назывался «гарум»[110], потчевали в таверне! В «Трёх мудрецах» он всегда был свежим. Фрикс обожал его за потрясающую остроту, хотя запах соуса не всем нравился.

Рим снабжался превосходно. Кто имел деньги, тот мог насладиться первосортным оливковым маслом из Венафро, сырами из Умбрии и Этрурии, маслинами из Пицен. В долине реки По и Галлии производили превосходное копчёное сало, свинину и ветчину, из Брундизия завозили устриц, из Тарента и Аричча — порей, Равенна славилась спаржей, Помпеи — капустой, Лукания — колбасой. Молочные продукты, поросята и ягнята, домашняя птица и яйца в Рим поступали из окрестных пригородных имений — из области вестинов в Центральной Италии, а леса около Циминского озера и под Лаврентом поставляли в изобилии дичь. Впрочем, происхождение продуктов и вин, которые подавались в таверне, мало интересовало Фрикса. Он торопился встретиться со своим давним приятелем-вольноотпущенником, которого звали Урван. Тот обещал свести Фрикса с компанией людишек, для которых пустить кровь, что высморкаться. Именно такие негодяи срочно понадобились Карпофору.

Фрикс не стал спрашивать хозяина, зачем они ему нужны. Меньше знаешь — больше шансов проснуться в собственной постели, а не в яме на кладбище. Жестокость и подозрительность венатора не знали границ, и слуга постоянно ходил, что называется, по лезвию ножа.

Внутри таверны было дымно и несколько мрачновато. Замусоренные полы в ней были мозаичными, а на стенах висели рисунки с изречением мудрецов. Они пользовались среди римской знати большим уважением, их бюсты украшали дома нобилей, но то, что было нарисовано на стенах таверны, не лезло ни в какие ворота. Люди, изображённые в процессе облегчения мочевого пузыря, подражали высказываниям семи мудрецов весьма живописным и вульгарным языком. На брани была густо настояна и сама атмосфера таверны. Народ в ней собрался непритязательный, грубый и нагловатый — в основном рабы, вольноотпущенники, матросы, грузчики и простибулы, поэтому и речь здесь была соответствующая.

Таверна делилась на два помещения, и одно из них, более светлое и приятное на вид, предназначалось для людей состоятельных — путешественников, иноземцев, купцов и небогатых аристократов. Тем не менее нобилей, охочих отведать превосходных блюд таверны (а они и впрямь были отменными, даже самые простые, которые подавались плебсу), в этот вечерний час почему-то не наблюдалось. Что ни говори, а перспектива потерять кошелёк (нередко вместе с жизнью) аристократам и негоциантам не улыбалась — уж больно народец шебутной собирался в «Семи мудрецах» к ночи. Без драки и поножовщины в таверне ни один вечер не обходился.

Урван встретил Фрикса укором:

— Где тебя носит?! Люди давно ждут.

— Они что, спешат на виселицу? — огрызнулся Фрикс.

— Ты обещал, что угостишь их за свой счёт. Хозяин таверны рвёт и мечет. Требует с них денежки. Он боится, что они уйдут, не заплатив за ужин.

— Моё обещание остаётся в силе. Веди...

Бандиты (а как иначе можно было назвать сброд, собравшийся в «чистой» половине таверны?) при виде Фрикса оживились.

— Этот? — грубым голосом спросил здоровенный детина, с виду бывший легионер, судя по шрамам на его квадратной физиономии.

— Да, это он, Пинна, — робко прошелестел Урван.

— Ты кто? — Детина остро воззрился на фригийца.

— Слуга своего господина, — спокойно, без малейшего смущения, ответил Фрикс.

Мало кто знал, что невзрачный с виду фригиец опасней самой ядовитой змеи. Он мог нанести смертельный удар с любого положения и кому угодно. Поэтому грозный вид отставного легионера его не впечатлил.

— Я так полагаю, — продолжил Фрикс, окинув взглядом стол со скудными останками еды, — что неплохо бы всем нам хорошо подкрепиться и выпить доброго вина...

Компания радостно загалдела. Поесть и выпить на дармовщину — что может быть желанней для проходимцев? Вскоре стол начал ломиться от обилия вкусных яств, вино полилось рекой, а хозяин таверны в приятном возбуждении пересчитывал сестерции в кошельке, который вручил ему фригиец.