Сагарис. Путь к трону

Её мысли под влиянием стихов неожиданно приняли другой оборот, и она почувствовала лёгкое возбуждение. Постоянная близость с Валерием пробудила в ней женское начало, которое спало, пока она сражалась на арене. Сагарис понимала, что негоциант жаждет близости с ней, иногда это угнетало её, и она даже хотела уйти из его дома, благо, будучи рудиарием, имела право на свободное передвижение по империи. Но, с другой стороны, амазонку пугала неизвестность. Ведь Валерий и его дети относились к ней очень хорошо и считали едва не роднёй. А бесцельно бродить по землям империи или пуститься в морское плавание, подвергая себя множеству опасностей, ей не хотелось.

Конечно, средства у Сагарис были, и немалые, — она изрядно заработала своими победами на арене, но путь в родные степи неблизок, да и кто её там ждёт? Время летит быстро, и Громовые горы уже начали казаться ей приятным сном, летним маревом над горизонтом.

Она уже привыкла к комфорту и обожанию со стороны граждан Рима, которые узнавали её даже после того, как она перестала быть гладиатрикс. Вот и в термополии служка при виде амазонки расплылся в улыбке и поторопился исполнить её заказ. Сагарис приложила палец к губам — помолчи! не раскрывай меня! и быстроногий кудрявый фавн многозначительно закивал, подмигнул и жестом изобразил замок, которым он закрыл свой рот.

Но вот наконец поэт закончил свои стихотворные упражнения, заиграли музыканты, и в термополии появились полуобнажённые танцовщицы. Похоже, хозяин заведения из кожи вон лез, лишь бы привлечь побольше посетителей. Танцовщики обычно принадлежали к низшим классам и были вольноотпущенниками, а то и рабами. Но некоторые из них приобрели большую известность, состояние и влияние в обществе.

Трагический актёр Апеллес был одним из приближённых Калигулы, важную роль при дворе Нерона играл актёр Парис. Знаменитые и искусные танцовщики и танцовщицы пользовались народной любовью, а их поклонники нередко разделялись на враждебные партии, которые сражались и даже проливали кровь за своих героев, столь сильна была страсть к искусству у простонародья.

Судя по внешнему облику, танцовщицы были сирийками. В сопровождении флейт, потряхивая украшенными разноцветными лентами бубнами с колокольчиками, они начали зажигательный танец. Народ в термополии оживился, раздались одобрительные возгласы, хлопки в ладони в такт музыке.

Сагарис относилась к танцам довольно безразлично. В племени дев-воительниц танцевали лишь в двух случаях — когда шли на войну и когда возвращались с победой. Но военный танец амазонок не шёл ни в какое сравнение с тем, что показывали сирийские танцовщицы. Их соблазнительные движения действовали на мужчин, собравшихся в термополии, словно красная тряпка на быка. Они заразили своей эротикой даже простибул, которые зашли в питейное заведение, чтобы подкрепиться после бурной ночи. Их сонное настроение сменилось игривостью, и они начали отвечать на призывные взгляды мужчин.

Спустя какое-то время танцоров сменили мимы, а потом пришёл черёд фокусника — лохматого грека в изрядно потрёпанном хитоне. Его помощники затащили в помещение термополии большой куб, занавешенный со всех сторон пёстрыми ковриками. Флейтистов сменили музыканты, играющие на струнных инструментах, да так шумно, что трудно было услышать собеседника, сидевшего рядом. Фокусник хорошо знал своё дело, несмотря на невзрачный вид. Особенно понравился присутствующим фокус с исчезновением. В кубе прятались помощники грека, а когда он открывал занавески, их там не оказывалось. Занавеска опускалась, фокусник произносил несколько непонятных слов, — сущую абракадабру — затем свистел, и из куба выходил исчезнувший.

Фокус заинтересовал Сагарис. «Куда исчезали помощники грека?» — недоумевала девушка. Впрочем, не одна она. Изрядно подогретая вином публика начала обвинять грека в мошенничестве, хотя действо проходило у всех на виду. Тогда он выбрал одного из клиентов заведения и повторил свой трюк. Человек снова исчез, а затем вылез на свет ясный, ошеломлённо хлопая глазами и всем видом давая понять, что побывал, по меньшей мере, в самом Аиде.

— Кто ещё хочет поучаствовать в представлении? — спросил грек.

Охочих оказалось множество. Но помощники фокусника подскочили к столику Сагарис, подхватили её под мышки и, невзирая на её сопротивление (весьма слабое, к слову; ей хотелось раскрыть секрет трюкача), запихнули в куб. Грек снова завёл свои невразумительные «колдовские» речи... и девушка неожиданно провалилась сквозь пол! Её слабый вскрик заглушила бурная музыка.

Фокусник продемонстрировал, что девушка исчезла, собрал деньги за выступление, его помощники быстро вынесли куб на улицу, и поторопился к выходу.

Первым опомнился хозяин термополии. То, что Сагарис исчезла и не появилась, как другие, его не особо впечатлило. У него была другая забота.

— Э-э, куда?! — завопил он, хватая грека за хитон. — А кто мне заплатит за еду и выпивку этой девицы?!

— Держи! — Фокусник всучил ему золотую монету и был таков.