Сагарис. Путь к трону

— Господин, прошу простить меня за дерзость, но это не моя тайна, — заюлил испуганный Фрикс, но своей линии поведения решил придерживаться твёрдо, поэтому начал откровенно лгать: — Я должен заплатить тому, кто её поведал мне. Иначе вы никогда не увидите свою амазонку!

Последнюю фразу он постарался произнести как можно твёрже, хотя весь дрожал от страха. Фрикс знал, что патриции горазды на выдумки, когда дело доходит до наказания рабов.

Одной из самых страшных была пытка ослом. Убитому животному разрезали брюхо и вынимали внутренности. Раба раздевали догола и запихивали внутрь осла. Затем брюхо зашивали таким образом, чтобы из него выглядывала только голова — это предотвращало смерть от удушья и продлевало страдания. Ослиную тушу выставляли на солнцепёк, она начинала разлагаться. Подвергнутый пытке раб внутри неё изнемогал от жары, всё его тело покрывалось червями, а грифы клевали гниющую плоть животного. Смерть приходила медленно, и несчастный готов был рассказать даже то, чего не знал.

В ряду самых страшных наказаний была пытка в наглухо заколоченной бочке. Раба обмазывали мёдом и молоком, затем его запихивали в бочку и клали туда привлекающую паразитов пищу. Паразиты пожирали внутренности раба, его тело начинало гнить, и спустя две недели он умирал.

Пытали рабов даже пчёлами. Несчастного раздевали и помещали в большую корзину. Затем её поднимали на дерево, на котором находилось большое пчелиное гнездо. Пчёлы начинали злиться и кусали человека внутри корзины до тех пор, пока тот не умирал.

А ещё истязали раскалённым железом, хоронили заживо, распинали, отдавали на растерзанье диким свиньям... Римские нобили были весьма изобретательны в деле наказания рабов, в особенности заговорщиков и бунтовщиков.

Валерий несколько остыл. Он понимал, что пытка ничего не даст. Конечно же, раб под принуждением заговорит, но тогда может быть поздно. Валерий принял решение.

— Эвтик! Принеси мне тысячу сестерциев! — приказал негоциант вилику. — Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы ты перестал темнить? — резко спросил он Фрикса.

— О, господин, более чем!

— Тогда веди!

Сборы были недолгими. Вскоре Валерий в сопровождении вооружённой охраны отправился к дому Карпофора...

Сагарис с ужасом смотрела на страшное действо, которое разворачивалось у неё на глазах. В просторной клетке мул насиловал женщину. Её истошные вопли сводили с ума. А Карпофор, наблюдая за реакцией амазонки, хохотал как сумасшедший.

— Готовься, — сказал он неприятным скрипучим голосом. — Ты следующая.

— Нет!

— Да! Конечно же — да! Ха-ха-ха!..

Девушка не могла видеть, что кроме них присутствовал и третий зритель гнусного злодеяния. Несколько в стороне, в полумраке, скрывалась фигура в тёмном плаще. Это была Филенис.

Она жадно наблюдала за «представлением» и с нетерпением ждала очереди Сагарис. «О, как сладка месть!» — злобно думала куртизанка. Вскоре между нею и Валерием не останется никаких преград. «Он должен быть мой, и только мой!» — повторяла Филенис, как заклинание.

Растерзанная женщина умерла. Карпофор позвал:

— Эй, кто там, уберите эту падаль!

Два здоровенных раба-нубийца, у которых предусмотрительный венатор отрезал языки, освободили клетку — палками выгнали мула, который продолжал беситься, и вытащили безжизненное тело его жертвы.

— Фрикс! Фрикс! Куда он запропастился?! — Карпофор с самого утра не мог найти своего наперсника. — А, чтоб тебя! Где шляется этот бездельник?

Но вопрос остался без внятного ответа. Нубийцы лишь невразумительно замычали и развели руками. Раздражённый венатор подошёл к Филенис и сказал:

— Надо немного подкрепиться и выпить вина. В горле пересохло.

— Потом покрепишься! Сначала дело! — резко ответила куртизанка.

Не так быстро, луноликая. И животное, и эту сучку нужно сначала подготовить. Пока мои люди будут этим заниматься, мы немного отдохнём. Прошу в мой триклиний.

Филенис скрипнула зубами, — сукин сын! — но смолчала, понимая, что хозяин положения — венатор, и пошла вслед за ним. А Карпофор в этот момент брезгливо подумал: «Хорошо бы вместо Сагарис тебя в клетку...»

Сам будучи гладиатором, венатор уважал амазонку за её блистательные победы на арене цирка. И никогда бы не позволил себе обидеть её ни словом, ни делом. Да уж больно большой куш предложила ему Филенис. За такие деньги жадный до неприличия Карпофор отправил бы в Аид кого угодно...

Дом венатора напоминал крепость. Раб-привратник, детина на голову выше Валерия, встал на его пути, как скала, о. — Хозяин велел никого не впускать! — сказал он решительно и для большей убедительности многозначительно выставил вперёд дубину, окованную железом.

И меня тоже хочешь оставить за воротами? — вызывающе спросил Фрикс.

— Ты входи, а остальные подождут. Прикажет хозяин — впущу.

У Валерия от ярости потемнело в глазах. Его гладиус словно сам выпрыгнул из ножен, и в следующее мгновение раб упал, обагряя кровью камни мостовой.

— Негодная тварь! — процедил сквозь зубы негоциант. — Вперёд!

Испуганный Фрикс безропотно переступил через тело привратника, и вооружённые охранники Валерия ворвались в дом.