Сахар со стеклом

Я тихо похожу и касаюсь ладонью его плеча. Шевцов оборачивается и застывает. Он шокировано смотрит то на меня, то на Демьяна, а потом его глаза расширяются, когда он замечает печать на моём запястье.

— Какого хуя она тут делает? — обращается к Демьяну, а тот желтеет под взглядом друга. — Я, блядь, тебя спрашиваю, Демьян?

Лекс хватает парня за грудки и припечатывает к стене, но осекается, увидев предупредительный взгляд охранника.

— Лёх, — у Демьяна не только по лицу разливается мертвенная бледность, но и шея становится как мел, особенно на фоне чёрной рубашки. — Антон сказал, ты будешь рад. Типа сюрприз от него.

Теперь пришла очередь побледнеть Шевцову. Я слежу за его взглядом и натыкаюсь на салютующего бокалом с улыбкой Ермолаенко, который стоит на другой стороны залы в компании ещё нескольких парней.

— Лёша, я ничего не понимаю, — в испуге хватаю сводного брата за руку.

— Чего ты не понимаешь, бестолочь? — выплёвывает он уже мне. — Что нельзя посреди ночи садиться в машину к незнакомым мужчинам?

— Но он сказал…

Я осекаюсь, понимая, что несу откровенный бред. Шевцов прав. Тысячу раз прав. Я ещё не понимаю, в чём дело, но уже точно знаю, что влипла по уши.

— Что это за место?

— Секс-вечеринка, — Алексей смотрит мне в глаза, ищет там смущение. — Для особых предпочтений. На лайте, но тем не менее.

Но находит не смущение, а страх. Мне действительно страшно. В зале больше двадцати пяти человек. В основном молодые парни и девушки до тридцати лет. Мужчины в брюках и рубашках, на некоторых бабочки, девушки в красивых коктейльных платьях. На первый взгляд и не скажешь, что это развратное сборище. Может, Шевцов пошутил. Просто поглумился в очередной раз. Но почему тогда так отреагировал на моё появление?

— Деньги дают возможность позволить себе большее. То, на что у большинства не хватит смелости и внутренней свободы, — продолжает смотреть мне в глаза. — Я предупреждал тебя, не лезь ко мне, мой мир — не розовые пони.

— Лёша, пожалуйста, давай уйдём отсюда! — шепчу отчаянно, продолжая цепляться за его рубашку.

Но в ответ он качает головой.

— Не получится уже. Ты подписывала что-нибудь на входе?

— Да. Демьян сказал, что это договор о неразглашении.

— Блядь. Я оторву ему башку. Но сначала яйца.

Вижу, как натягиваются желваки на лице сводного брата, а глаза темнеют от злости.

— Слушай сюда. Мне нужно отойти.

— Нет! — крепче хватаюсь за рукав, но Лекс одёргивает меня за руку.

— Тише! Ни с кем не говори, а если кто подойдёт — не опускай глаза, поняла?

Ничего я не поняла, но согласно киваю. Только бы он поскорее вернулся.

Глава 61

Шевцов уходит, теряясь среди людей, а потом и вовсе исчезает в одном из коридоров, что скрываются за тяжёлыми красными шторами в зале. Проходит несколько минут, и на невысокой сцене появляется мужчина средних лет в костюме. Улыбается на все тридцать два. Музыка затихает, а мужчина обращается к присутствующим.

— Дамы и господа! Время пришло.

Я смаргиваю странное чувство, будто попала в какой-то фильм. Секс-вечеринка? И что дальше, что будут делать присутствующие? Разбредутся по парочкам или разденутся и прямо здесь будут… ну… И где Алексей?

— Сегодня у нас прекрасная ночь и такие же прекрасные лоты. Напоминаю правила ведения аукциона!

Ведущий перечисляет какие-то правила, а я пытаюсь понять, при чём тут аукцион. Они продают секс-игрушки? Я же сгорю прямо на месте от стыда, если только увижу что-то подобное.

— Леди, прошу сюда, — ведущий указывает стайке девушек на красивый помост, обтянутый бархатом, у сцены.

Бросая манящие взгляды на мужчин и хихикая между собой, девушки располагаются на помосте. Все красотки как на подбор. Макияж, причёски, маникюр. От каждой пахнет дорогим парфюмом. Все на высоченных шпильках.

В каком-то сериале я видела подобное, там девушки за большие деньги для благотворительности разыгрывали свидания или даже поцелуи, иногда медленные танцы, а потом деньги отправлялись в детские дома, больницы, строительство дорог или ещё что-нибудь полезное. Но если это секс-вечеринка, как говорит Шевцов, то… О Господи! Это же проституция, получается.

Пока ведущий что-то там ещё говорит, я ищу глазами Алексея и всё ещё не нахожу. Тревога усиливается, и руки начинают дрожать.

— Лот номер пять! — доносится словно сквозь толщу воды, и периферийно я понимаю, что в зале установилась полная тишина.

— Милая, это тебя, — одна из девушек мягко касается моего локтя. — Выходи на сцену.

— Ч-что?

Тут я осознаю, что взгляды всех присутствующих выжидательно направлены на меня. Оглушающая тишина давит на перепонки, и до меня начинает доходить, что происходит. Меня сейчас разыграют как лот для… для… Мои глаза ещё раз в панике обводят присутствующих и натыкаются на тёмный знакомый взгляд. Моё сознание сужается до этих глаз, я цепляюсь за него, как за спасительную соломинку. Побелевшие губы Лекса плотно сжаты, поза напряжена. Он медленно кивает мне. Что? Что я должна делать? Шевцов переводит взгляд с меня на сцену, а ведущий снова произносит приглашение.