1. От марксистского материализма к диалектике человека
Вполне закономерно, что к истинам более глубокого порядка мы подбираемся позднее. Данная книга сложилась из статей, подсказанных событиями до, после и в связи с горбачевской перестройкой под общим замыслом о
Мы много говорим о человечестве, а отдельно взятые индивиды настолько различны и контрастны в своих проявлениях, что говорить о единстве человечества можно лишь с большой натяжкой. Человечества в подлинном смысле нет. Оно раздираемо в разные стороны, конфликты его неисчислимы и завязываются все туже. И жизненность его под большим вопросом. Нужны, стало быть, новые подходы.
Начнем с простого. Земля зародилась в Космосе. Жизнь, возникнув на Земле в одноклеточных микроорганизмах, создала видовое богатство Природы. В природе путем естественного отбора и родового единения выделилось человеческое Общество. В рамках его развивается Человек.
Пирамида имеющихся знаний о мире составила, таким образом, четыре уровня:
Сначала человек постигал Природу и Космос, постоянно сверяя свое местоположение в мире. Через связь с Космосом, довольно рано научившись плавать по звездам, человек расселился по Земле. Потом, благодаря Николаю Копернику, люди поняли, что не Солнце, а, наоборот, Земля вращается вокруг Солнца. Затем Чарльз Дарвин открыл естественное, внебожественное происхождение видов. Уже в соседнее с нами время, научно углубляя познания о Природе, Карл Маркс и Фридрих Энгельс дали миру диалектико-материалистическое понимание Общества.
На очереди – Человек. Что он есть? Каков он? Как его понимать?
Уже в Древней Греции многие мудрецы занялись изучением человека, стремясь понять, что он представляет собой в сути и достоинствах.
Согласно Протагору (ок. 490–420 до н. э.), «человек есть мера всех вещей»[4]
. Сократ (ок. 470–399 до н. э.) предложил, прежде чем судить о чем-либо: «Познай самого себя»[5]. Платон (427–347 до н. э.) в диалоге «Тимей» представил человека как комбинацию двух сущностно разнородных начал: «души» и «тела»[6]. Эпикур (341–270 до н. э.) противопоставил множеству подходов и религиозности этическое учение о разумности человеческого стремления к счастью[7].Человеком занимались много, а человек занимался своим, часто не только не совпадающим, но и противодействующим интересам других, многих и даже всех. Литература и искусство написали об этом горы художественной прозы и поэзии, но науки о соотношениях и предвидении создать не могли. Она возможна лишь как продолжение научного обществоведения и превращение его в
В мире все развивается по закону единства и борьбы противоположностей, сформулированному прежде греческими философами и уточненному в новое время немецкими классиками. Однако только два мыслителя, проявив взвешенный концептуальный подход, показали действие этого закона в приложении к человеку. Платон и Маркс.
Платон выделил «душу» (от бога) и «тело» (от природы), предложив человечеству учение «объективного идеализма», в рамках которого духовный мир человека мыслился проекцией, «истечением космической души»[8]
. Поведение и поступки человека в такой интерпретации носили предначертанный, не зависящий от субъекта характер. И, следовательно, он не мог ни радеть, ни отвечать за них. Это была позиция возвышенного аристократизма, удобная властям и элитным кругам общества.В отличие от платоновских идей Маркс указал на реальные движители человека: «способности» и «потребности», которые в борьбе между собой обусловливают его ценностные ориентиры, поведение и социальную направленность поступков. «Каждый по способностям, каждому по потребностям» – руководящий принцип будущего коммунистического общества, указующий путь к гармонизации общественных и вообще человеческих отношений[9]
.В последние полвека, однако, обозначились две контрастные позиции в восприятии сформулированного Марксом принципа. Догматически упертые коммунисты, не вполне разумея первую его часть, с особым пиететом настаивают: «
Коммунисты считают, что если не заставлять – ничего не получится. Либералы же вообще считают коммунистический принцип утопией, полагая, что ненормативное распределение, по потребностям, – либо недостижимо, либо сделает бессмысленным самый труд.