Читаем Саквояжники (CARPETBAGGERS) полностью

I heard them sniveling and crying then how sorry they were that they did it."Я слышал, как они плакали и лепетали, что страшно сожалеют о том, что натворили.
"What they said then, Mr. Denton," the attorney had said, "is unimportant.- Совсем неважно, что они говорили тогда, мистер Дентон.
It's what they say in court that counts.Будет учитываться то, что они скажут в суде.
And they will say that your daughter led them on, that she asked them to go to the park with her."А в суде они скажут, что ваша дочь сама попросила их пойти с ней в парк.
"They will have to prove that," Tom said grimly.- Пусть попробуют доказать это.
"It will be harder for you to disprove it," the lawyer said. "There's two of them and only the word of your daughter.- Это вам будет трудно опровергнуть их, - сказал адвокат. - Их двое, а ваша дочь одна.
And they will have as many character witnesses for them as you will have to have for your daughter."И у них будет столько же свидетелей их добропорядочности, сколько должно быть у вашей дочери.
"It's beginning to sound as if my daughter were on trial, not them!" Tom burst out.- Похоже, что собираются судить мою дочь, а не их, - взорвался Том.
"Exactly," the lawyer nodded. "That is the way it is in these cases. The accuser stands to lose more than the accused."- В данном случае именно так, - кивнул адвокат. -Истец теряет больше, чем ответчик.
"My daughter's reputation speaks for itself," Tom said.- Репутация моей дочери говорит сама за себя.
"Father Hadley of St. Paul's and the sisters at Mercy High School will tell you of my Jennie."Отец Хадли из церкви Святого Павла и сестры из Школы Милосердия могут рассказать о моей Дженни.
The lawyer had smiled mysteriously.Адвокат загадочно улыбнулся.
"I doubt it, Mr. Denton," he said quietly. "I doubt it very much." He glanced at Jennie again, then back at Tom. "I am authorized by my clients to offer you a thousand dollars if your daughter will drop the charges against the boys."- Я сомневаюсь в этом, мистер Дентон, - тихо сказал он, - очень сомневаюсь. - Он посмотрел на Дженни, потом снова на Тома. - От имени своих клиентов я уполномочен предложить вам тысячу долларов, если ваша дочь снимает обвинение с ребят.
"I think you might as well go, Mr. O'Connor," her father had said, getting to his feet. "You cannot buy what's already been stolen."- Я думаю, что вам следует удалиться, - сказал отец, поднимаясь из-за стола.
The attorney rose also.Адвокат тоже поднялся.
He took a card from his pocket and placed it on the table and walked to the door.Он вытащил из кармана визитную карточку, положил ее на стол и шагнул к двери.
"You can reach me at my office any time before the trial begins if you should change your mind."- Если вы передумаете, то сможете в любое время связаться со мной.
"What do we do now, Daddy?" she asked, back in the present again.- Что мы теперь будем делать, папа, - спросила Дженни, возвращаясь к действительности.
"Father Hadley said they'd told your mother the same thing three weeks ago."- Отец Хадли сказал, что он говорил об этом маме еще три недели назад.
She stared at her father.Дженни посмотрела на отца.
Перейти на страницу:

Все книги серии Голливудская трилогия

Саквояжники (CARPETBAGGERS)
Саквояжники (CARPETBAGGERS)

«...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки. От этих сумок и пришло к ним название "саквояжники". И они брели по пыльным дорогам и улицам измученного Юга, плотно сжав рты, рыская повсюду глазами, оценивая и подсчитывая стоимость имущества, брошенного и погибшего в огне войны. Но не все из них были негодяями, так как вообще не все люди негодяи. Некоторые из них даже научились любить землю, которую они пришли грабить, осели на ней и превратились в уважаемых граждан...»

Гарольд Роббинс

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Переизбранное
Переизбранное

Юз Алешковский (1929–2022) – русский писатель и поэт, автор популярных «лагерных» песен, которые не исполнялись на советской эстраде, тем не менее обрели известность в народе, их горячо любили и пели, даже не зная имени автора. Перу Алешковского принадлежат также такие произведения, как «Николай Николаевич», «Кенгуру», «Маскировка» и др., которые тоже снискали народную любовь, хотя на родине писателя большая часть их была издана лишь годы спустя после создания. По словам Иосифа Бродского, в лице Алешковского мы имеем дело с уникальным типом писателя «как инструмента языка», в русской литературе таких примеров немного: Николай Гоголь, Андрей Платонов, Михаил Зощенко… «Сентиментальная насыщенность доведена в нем до пределов издевательских, вымысел – до фантасмагорических», писал Бродский, это «подлинный орфик: поэт, полностью подчинивший себя языку и получивший от его щедрот в награду дар откровения и гомерического хохота».

Юз Алешковский

Классическая проза ХX века
Соглядатай
Соглядатай

Написанный в Берлине «Соглядатай» (1930) – одно из самых загадочных и остроумных русских произведений Владимира Набокова, в котором проявились все основные оригинальные черты зрелого стиля писателя. По одной из возможных трактовок, болезненно-самолюбивый герой этого метафизического детектива, оказавшись вне привычного круга вещей и обстоятельств, начинает воспринимать действительность и собственное «я» сквозь призму потустороннего опыта. Реальность больше не кажется незыблемой, возможно потому, что «все, что за смертью, есть в лучшем случае фальсификация, – как говорит герой набоковского рассказа "Terra Incognita", – наспех склеенное подобие жизни, меблированные комнаты небытия».Отобранные Набоковым двенадцать рассказов были написаны в 1930–1935 гг., они расположены в том порядке, который определил автор, исходя из соображений их внутренних связей и тематической или стилистической близости к «Соглядатаю».Настоящее издание воспроизводит состав авторского сборника, изданного в Париже в 1938 г.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Шкура
Шкура

Курцио Малапарте (Malaparte – антоним Bonaparte, букв. «злая доля») – псевдоним итальянского писателя и журналиста Курта Эриха Зукерта (1989–1957), неудобного классика итальянской литературы прошлого века.«Шкура» продолжает описание ужасов Второй мировой войны, начатое в романе «Капут» (1944). Если в первой части этой своеобразной дилогии речь шла о Восточном фронте, здесь действие происходит в самом конце войны в Неаполе, а место наступающих частей Вермахта заняли американские десантники. Впервые роман был издан в Париже в 1949 году на французском языке, после итальянского издания (1950) автора обвинили в антипатриотизме и безнравственности, а «Шкура» была внесена Ватиканом в индекс запрещенных книг. После экранизации романа Лилианой Кавани в 1981 году (Малапарте сыграл Марчелло Мастроянни), к автору стала возвращаться всемирная популярность. Вы держите в руках первое полное русское издание одного из забытых шедевров XX века.

Курцио Малапарте , Максим Олегович Неспящий , Олег Евгеньевич Абаев , Ольга Брюс , Юлия Волкодав

Фантастика / Классическая проза ХX века / Прочее / Фантастика: прочее / Современная проза