Читаем Саквояжники (CARPETBAGGERS) полностью

Jennie leaned over his face.Дженни склонилась к его лицу.
"Now, Mr. Standhurst," she said, "count down from ten with me.- А теперь, мистер Стандхерст, посчитайте вместе со мной до десяти, но в обратном порядке.
Ten, nine, eight- "Десять, девять, восемь...
"Seven, six, four, five, two, nine." His lips were moving slowly and everything seemed so comfortable and far away. "Ten, eight, one, three... six... four... one... two..." His voice faded away.- Семь, шесть, четыре, пять, два, девять, - губы его шевелились медленно, все казалось таким приятным и далеким. - Десять, восемь, один, три... шесть... четыре... один... два... - Он затих.
The anesthetist looked up at the surgeon.Анестезиолог посмотрел на хирурга.
"He's under," he said.- Можно начинать, - сказал он. * * *
They all saw it at the same time, looking down into the cavity the surgeon had cut into his body - the mass of brackish gray covering almost the entire side of one kidney and threading its way in thin, radiating lines across the other.Все одновременно увидели это, заглянув в разрез, сделанный хирургом. Отвратительную серую пленку, почти полностью покрывающую одну почку, и тонкими извилистыми нитями тянущуюся на другую.
Without raising his head, the surgeon dropped the two pieces of matter he'd snipped away onto the slides that Jennie held under his hand.Не поднимая головы, хирург положил два удаленных кусочка гнойной ткани на предметные стекла, которые Дженни держала в руках.
She gave the slides to a nurse standing behind her without turning around.Не поворачиваясь, она передала их стоящей рядом сестре.
"Pathology," she whispered.- На патологию, - прошептала она.
The nurse left quickly and Jennie, with the same deft motion, picked up two hemostats. The assisting surgeon took them from her hand and tied off two veins as the surgeon's knife exposed them.Сестра отошла, а Дженни ловким движением взяла два зажима, которыми ассистент хирурга перетянул вены после того, как хирург перерезал их.
"Aren't you going to wait for the biopsy?" Dr. Colton asked from his position next to the surgeon. The surgeon didn't look up. His fingers were busy probing at the mass. "Not unless you want me to, Doctor." He held out his hand and Jennie placed a fine curette in it.- Вы не будете ждать результатов биопсии? -спросил доктор Колтон, стоявший рядом с хирургом. - Нет, - ответил хирург, не отрываясь от своего дела и не поднимая головы.
He was working quickly now, preparing to remove the infected kidney.Действия его были быстрыми, он готовился удалить пораженную почку.
Colton hesitated.Колтон замялся.
"Charles Standhurst isn't just an ordinary man."- Чарльз Стандхерст не обычный пациент.
Everyone around the operating table knew that.Все, стоящие возле операционного стола, знали это.
At one time or another, the old man quietly lying there, could have been almost anything he'd wanted.Время от времени старик, тихо лежащий сейчас перед ними, занимал пост, который ему нравился.
Governor, senator, anything.Губернатора, сенатора, кого угодно.
With more than twenty major newspapers stretched across the nation and a fortune founded from oil and gold, he'd never really wanted anything more than to be himself. He was second only to Hearst in the state's pride for its home-grown tycoons.Владея более чем двадцатью крупными газетами по всей стране, получая доходы от добычи нефти и золота, он всегда мечтал быть самим собой.
Перейти на страницу:

Все книги серии Голливудская трилогия

Саквояжники (CARPETBAGGERS)
Саквояжники (CARPETBAGGERS)

«...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки. От этих сумок и пришло к ним название "саквояжники". И они брели по пыльным дорогам и улицам измученного Юга, плотно сжав рты, рыская повсюду глазами, оценивая и подсчитывая стоимость имущества, брошенного и погибшего в огне войны. Но не все из них были негодяями, так как вообще не все люди негодяи. Некоторые из них даже научились любить землю, которую они пришли грабить, осели на ней и превратились в уважаемых граждан...»

Гарольд Роббинс

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Переизбранное
Переизбранное

Юз Алешковский (1929–2022) – русский писатель и поэт, автор популярных «лагерных» песен, которые не исполнялись на советской эстраде, тем не менее обрели известность в народе, их горячо любили и пели, даже не зная имени автора. Перу Алешковского принадлежат также такие произведения, как «Николай Николаевич», «Кенгуру», «Маскировка» и др., которые тоже снискали народную любовь, хотя на родине писателя большая часть их была издана лишь годы спустя после создания. По словам Иосифа Бродского, в лице Алешковского мы имеем дело с уникальным типом писателя «как инструмента языка», в русской литературе таких примеров немного: Николай Гоголь, Андрей Платонов, Михаил Зощенко… «Сентиментальная насыщенность доведена в нем до пределов издевательских, вымысел – до фантасмагорических», писал Бродский, это «подлинный орфик: поэт, полностью подчинивший себя языку и получивший от его щедрот в награду дар откровения и гомерического хохота».

Юз Алешковский

Классическая проза ХX века
Соглядатай
Соглядатай

Написанный в Берлине «Соглядатай» (1930) – одно из самых загадочных и остроумных русских произведений Владимира Набокова, в котором проявились все основные оригинальные черты зрелого стиля писателя. По одной из возможных трактовок, болезненно-самолюбивый герой этого метафизического детектива, оказавшись вне привычного круга вещей и обстоятельств, начинает воспринимать действительность и собственное «я» сквозь призму потустороннего опыта. Реальность больше не кажется незыблемой, возможно потому, что «все, что за смертью, есть в лучшем случае фальсификация, – как говорит герой набоковского рассказа "Terra Incognita", – наспех склеенное подобие жизни, меблированные комнаты небытия».Отобранные Набоковым двенадцать рассказов были написаны в 1930–1935 гг., они расположены в том порядке, который определил автор, исходя из соображений их внутренних связей и тематической или стилистической близости к «Соглядатаю».Настоящее издание воспроизводит состав авторского сборника, изданного в Париже в 1938 г.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Шкура
Шкура

Курцио Малапарте (Malaparte – антоним Bonaparte, букв. «злая доля») – псевдоним итальянского писателя и журналиста Курта Эриха Зукерта (1989–1957), неудобного классика итальянской литературы прошлого века.«Шкура» продолжает описание ужасов Второй мировой войны, начатое в романе «Капут» (1944). Если в первой части этой своеобразной дилогии речь шла о Восточном фронте, здесь действие происходит в самом конце войны в Неаполе, а место наступающих частей Вермахта заняли американские десантники. Впервые роман был издан в Париже в 1949 году на французском языке, после итальянского издания (1950) автора обвинили в антипатриотизме и безнравственности, а «Шкура» была внесена Ватиканом в индекс запрещенных книг. После экранизации романа Лилианой Кавани в 1981 году (Малапарте сыграл Марчелло Мастроянни), к автору стала возвращаться всемирная популярность. Вы держите в руках первое полное русское издание одного из забытых шедевров XX века.

Курцио Малапарте , Максим Олегович Неспящий , Олег Евгеньевич Абаев , Ольга Брюс , Юлия Волкодав

Фантастика / Классическая проза ХX века / Прочее / Фантастика: прочее / Современная проза