Читаем Саквояжники (CARPETBAGGERS) полностью

Soon I go back to California."Скоро я вернусь в Калифорнию.
"I hope so," I laughed. "We sure could use you in the plant but I'm afraid it'll be some time yet.- Надеюсь, - рассмеялся я. - Вы нам очень пригодитесь на заводе, хотя, боюсь, война еще продлится некоторое время.
The war in Europe may be over but if Tarawa and Okinawa are any indication, we're good for at least six months to a year before Japan quits."В Европе она, пожалуй, закончится, но судя по Тараве и Окинаве, до капитуляции Японии пройдет не меньше шести месяцев.
He didn't answer.Штрассмер промолчал.
I looked up and suddenly I remembered. These Europeans were very touchy about manners.Я посмотрел на него и вспомнил, что европейцы очень щепетильны относительно правил хорошего тона.
"Excuse me, Herr Strassmer," I said quickly. "Won't you join me in some coffee?"- Извините, герр Штрассмер, - быстро сказал я, -выпьете кофе?
"I have not the time." There was a curiously hesitant look to his eyes. "Do you have an office here as you do everywhere else?"- У меня нет времени. - В глазах его было замешательство. - А есть у вас здесь кабинет, как повсюду?
"Sure," I said, looking up at him. I'd passed the door marked Men on my way over.- Конечно, - ответил я. - По пути сюда я заметил его, там еще написано "Для мужчин".
"It's in the back of this building."Как раз позади здания.
"I will meet you there in five minutes," he said and hurried out.- Я зайду туда через пять минут, - сказал Штрассмер и торопливо вышел.
Through the window, I watched him join one of the groups and begin to talk with them.Через окно я увидел, как он присоединился к одной из групп.
I wondered if the old boy was going crackers.Может быть, старик слегка спятил?
You couldn't tell, but maybe he had been working too hard and thought he was back in Nazi Germany.Может быть, он перетрудился и решил, что снова находится в нацистской Германии?
There certainly wasn't any reason for him to be so secretive about being seen talking to me. After all, we were on the same side.Других причин для конспирации я не видел.
I ground my cigarette into an ash tray and sauntered out.Положив сигарету в пепельницу, я вышел.
He never even glanced up as I walked past his group on my way to the john.Когда я проходил мимо Штрассмера, он даже не взглянул на меня.
He came into the room a moment after I had got there.В туалет он вошел через несколько секунд после меня.
His eyes darted nervously toward the booths.Глаза его нервно забегали по кабинкам.
"Are we alone?"- Мы одни?
"I think so," I said, looking at him. I wondered what you did to get a doctor around here if there were any signs of his cracking up.- Думаю, что да, - ответил я, вглядываясь в него и прикидывая, где найти доктора, если у него проявятся признаки сумасшествия.
He walked over to the booths, opened the doors and looked.Штрассмер прошел вдоль кабинок, открывая двери и заглядывая внутрь.
Перейти на страницу:

Все книги серии Голливудская трилогия

Саквояжники (CARPETBAGGERS)
Саквояжники (CARPETBAGGERS)

«...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки. От этих сумок и пришло к ним название "саквояжники". И они брели по пыльным дорогам и улицам измученного Юга, плотно сжав рты, рыская повсюду глазами, оценивая и подсчитывая стоимость имущества, брошенного и погибшего в огне войны. Но не все из них были негодяями, так как вообще не все люди негодяи. Некоторые из них даже научились любить землю, которую они пришли грабить, осели на ней и превратились в уважаемых граждан...»

Гарольд Роббинс

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Переизбранное
Переизбранное

Юз Алешковский (1929–2022) – русский писатель и поэт, автор популярных «лагерных» песен, которые не исполнялись на советской эстраде, тем не менее обрели известность в народе, их горячо любили и пели, даже не зная имени автора. Перу Алешковского принадлежат также такие произведения, как «Николай Николаевич», «Кенгуру», «Маскировка» и др., которые тоже снискали народную любовь, хотя на родине писателя большая часть их была издана лишь годы спустя после создания. По словам Иосифа Бродского, в лице Алешковского мы имеем дело с уникальным типом писателя «как инструмента языка», в русской литературе таких примеров немного: Николай Гоголь, Андрей Платонов, Михаил Зощенко… «Сентиментальная насыщенность доведена в нем до пределов издевательских, вымысел – до фантасмагорических», писал Бродский, это «подлинный орфик: поэт, полностью подчинивший себя языку и получивший от его щедрот в награду дар откровения и гомерического хохота».

Юз Алешковский

Классическая проза ХX века
Соглядатай
Соглядатай

Написанный в Берлине «Соглядатай» (1930) – одно из самых загадочных и остроумных русских произведений Владимира Набокова, в котором проявились все основные оригинальные черты зрелого стиля писателя. По одной из возможных трактовок, болезненно-самолюбивый герой этого метафизического детектива, оказавшись вне привычного круга вещей и обстоятельств, начинает воспринимать действительность и собственное «я» сквозь призму потустороннего опыта. Реальность больше не кажется незыблемой, возможно потому, что «все, что за смертью, есть в лучшем случае фальсификация, – как говорит герой набоковского рассказа "Terra Incognita", – наспех склеенное подобие жизни, меблированные комнаты небытия».Отобранные Набоковым двенадцать рассказов были написаны в 1930–1935 гг., они расположены в том порядке, который определил автор, исходя из соображений их внутренних связей и тематической или стилистической близости к «Соглядатаю».Настоящее издание воспроизводит состав авторского сборника, изданного в Париже в 1938 г.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Шкура
Шкура

Курцио Малапарте (Malaparte – антоним Bonaparte, букв. «злая доля») – псевдоним итальянского писателя и журналиста Курта Эриха Зукерта (1989–1957), неудобного классика итальянской литературы прошлого века.«Шкура» продолжает описание ужасов Второй мировой войны, начатое в романе «Капут» (1944). Если в первой части этой своеобразной дилогии речь шла о Восточном фронте, здесь действие происходит в самом конце войны в Неаполе, а место наступающих частей Вермахта заняли американские десантники. Впервые роман был издан в Париже в 1949 году на французском языке, после итальянского издания (1950) автора обвинили в антипатриотизме и безнравственности, а «Шкура» была внесена Ватиканом в индекс запрещенных книг. После экранизации романа Лилианой Кавани в 1981 году (Малапарте сыграл Марчелло Мастроянни), к автору стала возвращаться всемирная популярность. Вы держите в руках первое полное русское издание одного из забытых шедевров XX века.

Курцио Малапарте , Максим Олегович Неспящий , Олег Евгеньевич Абаев , Ольга Брюс , Юлия Волкодав

Фантастика / Классическая проза ХX века / Прочее / Фантастика: прочее / Современная проза