Самая большая кошка на свете

– Будь здесь моя бабушка, она бы развела костёр и мы бы просохли, – сказал Харрисон. – Хотя, думаю, она бы вообще не одобрила, что мы шли под дождём.

– А спички ты взял? – спросила Зои.

– Да, но что нам жечь? Всё же мокрое.

– Всё-таки сейчас лето, – сказала Зои. – Как-нибудь высохнем.

Она пыталась говорить бодро, хотя на самом деле больше всего сейчас ей хотелось оказаться дома. Она вытащила и включила телефон. В батарейке оставалось четыре процента заряда.

А что ещё хуже – по-прежнему никакого приёма.

Зои понятия не имела, считают ли её родители, что она всё ещё в лагере, продолжает ли Сурита вешать им лапшу на уши – или уже вовсю паникуют, потому что она не писала им со времени ухода от тёти Алиши.

Она отключила телефон. До чего же хотелось позвонить родителям, пожаловаться, как тоскливо сидеть тут сейчас под дождём, даже не представляя, далеко ли до цели.

«Может, зря я им с самого начала всё не рассказала, – снова засомневалась Зои. Они бы могли помочь. Может, даже и правда помогли бы. Вдруг, попробуй она им довериться, они бы её приятно удивили. В конце концов, они же её любят, уж это точно. Как сказал бы Кермит, они – моя стая».

С другой стороны – а вдруг бы они запаниковали и вызвали ветеринарный контроль или ещё кого-то, кто забрал бы Бусинку.

«Я ведь всё верно решила, правда? Или нет?»

Вид у Бусинки был разнесчастный. Длинные усы обвисли, мокрая шерсть свалялась колтунами. Кошка судорожно вылизывалась то там, то тут, но толка не выходило.

– Хочу домой, – жалобно сказала она. – Было здорово, весело, интересно и ново, а теперь уже нет. Не хочу сидеть мокрой!

Она встряхнулась. Во все стороны полетели брызги и шерсть.

– Когда всё это закончится, я заберусь в постель – мою собственную! – накроюсь всеми одеялами, обложусь всеми подушками, сколько у нас только есть, и просплю три дня, – мечтательно проговорил Харрисон. – И захвачу с собой в постель огромный пакет чипсов. А если когда-нибудь ещё хоть заикнусь о восхождении на Эверест, наори на меня.

– Так хочется попросить прощения у всех моих, – сказала Зои.

– Правда? А я своим ничегошеньки не расскажу.

– Я же не сказала, что и в самом деле расскажу. Просто хочется.

Особенно Зои хотелось всё рассказать Алексу. Никогда раньше у неё не было секретов от брата. Интересно, а у него тоже есть тайны? Скорее всего, да. У Алекса была девушка, которую Зои почти не знала. И ещё она понятия не имела, чем он занимается, когда гуляет с друзьями. Она никогда не спрашивала. Ей важно было только, что он проводил время и с ней. А что делал в другое время – не интересовало. Но иметь секреты от него ей совсем не нравилось.

«Как бы мне хотелось, чтобы он был тут. А ещё лучше – чтобы мы нашли тётю Алишу, разобрались бы с Бусинкой, вернулись домой и наслаждались теплом и уютом».

Но до этого ещё было далеко.

Все подавленно сидели и смотрели, как дождь льёт и льёт, а унылый день сменяется не менее унылой ночью.

Хотя Зои промокла насквозь, а сидеть у каменной стенки оказалось совсем неудобно, девочке каким-то чудом удалось заснуть. Когда она проснулась, глаза у неё словно склеились, а во рту был вкус орехового масла. Дождь прекратился, со всего кругом капало, всё расплывалось в туманной дымке. Влажность стояла такая, что казалось, деревья дымятся, как от огня. Спутники Зои тоже просыпались вокруг.

– Может, пока дальше двигаться не будем, а просто полежим немножко на солнышке? – предложила Зои.

– Да-да! – возликовал Мышелёк. – Хочу подставить крылья солнцу! Столько месяцев в клетке в тёмном классе… я видел солнце в окно, но и думать не мог, что мне суждено ощутить его на собственной шкурке и крыльях, среди прекраснейших гор! Какой я везучий мышонок!

– Ты всегда был таким жизнерадостным? – поинтересовался Харрисон. – Или это благоприобретённое вместе с крыльями?

– Я остался самим собой. Даже стал ещё краше. – Мышонок осмотрел себя и показал лапкой на шерсть на брюшке. Шкурка у него и правда сверкала ещё более яркими оттенками синего, зелёного и фиолетового.

– Красотища, – улыбнулась Зои.

Он раздулся от гордости.

Зои с Харрисоном снова забрались на Бусинку и ехали, пока не наткнулись на поляну, посередине которой из земли выступал участок голой скалы. Самое то, чтобы поваляться на солнышке. Бусинка растянулась на камнях, а Кермит встряхнулся.

Зои легла на спину, наслаждаясь солнцем. День обещал быть жарким, но пока она этому только радовалась. А что, если сейчас повернуть обратно, домой? Но нет, конечно, никак нельзя. То, что ей так долго удавалось прятать гигантскую кошку от родных – не говоря уж от всего города! – и так чистой воды везение.

Зои старалась не думать, что сегодня пятница – последний день лагеря. К вечеру им полагается вернуться домой вместе с Суритой.

Через несколько минут с другого конца камня донёсся голос Харрисона:

– Эй, Зои? Бусинка? Мы ведь по этому лугу ещё не проходили?

Бусинка не шелохнулась.

– Не-а. Это к северу от того места, где мы были раньше.

Зои села и увидела, что Харрисон сидит на корточках, уставившись на землю с другой стороны поляны. Кермит нюхал траву.

– Что там такое? – спросила Зои.